Умирал машиниств полном сознании, только не мог говорить -- распухший
язык не повиновался.
Убитые горем, с заплаканными глазами, возле кроватибольного собрались
верные друзья. Нехотелось верить,чтосмертьужекоснуласьегосвоим
холоднымдыханием. Неужели Фриц Герман, такой сильный и такой добрый, уйдет
от них навсегда? Неужели это конец? Матросам стало страшно.
Одно дело умереть в борьбе со стихией, совсем другое -- заживо сгнить.
Но Фриц был спокоен -- он честно прожил жизнь и выполнил свой долг.
Умирающийсилился что-тосказать,глядя накапитана, но можнобыло
разобрать лишь отдельные слова: Франция,Эльзас и еще Васелонн --название
деревни,гдежилистарыеродители.Вдруг речь егостала более внятной,
видимо от коньяка, который доктор влил ему в рот.
--Капитан,-- произнесФриц-- прощайте... и вы, друзья... Ясделал
все, что мог...
-- Да, друг мой,-- дрогнувшимголосом сказалде Амбрие,-- ты выполнил
свой долг до конца. Большое тебе спасибо!
-- И вам спасибо на добромслове... Простите, друзья, если кого-нибудь
извася невольно обидел. Не поминайте лихом...Я умираю,верныйсвоему
флагу... Покажите его мне, капитан, в последний раз, а ты,парижанин,спой
"Песню об Эльзасе".
Совершеннообессиленный,Фрицуронилголову на подушку, но при виде
французскогоштандарта,которыйвэту минутуводрузилив дверях, ценой
невероятныхусилийодной рукой взял за руку капитана, другой -- Плюмована,
едва сдерживающего слезы. Матросов била дрожь. В отвореннуюдверь врывались
слабые солнечные лучи.
-- Пой, друг! -- снова попросил умирающий.-- Пой об Эльзасе!..
С трудом овладев собой, Артур запел глухим прерывающимся голосом:
Скажи, где Родина твоя?
Германия иль Франция?
Фрицслушал,не сводяглаз стрехцветного флага. Зазвучал последний
куплет:
...Воскликну, гнева не тая:
Вот, немцы, Родина моя!
Пускай в тисках вы сжали нас,
Но верен Франции Эльзас.
Тут Герман привстал, воскликнул "есть!" и мертвый упал на постель.
-- Конец! -- произнес капитан, даже не пытаясь скрыть слез.
-- Бедный Фриц! -- воскликнул парижанин и зарыдал.
Моряки сняли шапки, а де Абрие отделилфлаг от древкаиобернулим,
словно саваном, покойника... Временибыло мало, ещеменьше припасов. Но де
Амбриерешилдождатьсяследующего дня и ужетогда принятьокончательное
решение.
Его долг--быть напохоронах матроса, бросить на егомогилу горсть
земли.
Послетого,как доктор удостоверил факт смерти,покойного обрядили в
матросскую форму с военной медалью на груди,зажгли все лампы.Шесть часов
длилось прощание.Затем умершего завернули в парусину.В нескольких сотнях
метров от палатки, среди огромных ледяных глыб, вырыли могилу.