Капитан со вторым матросом осталисьпомогать туземцу, но через полчаса
буквально окоченели.
Гренландец же чувствовал себя превосходно, казалось,вообще не замечая
этогодьявольскогохолода.Онпристальноследилзапрорубью,вего
маленьких,косых глазках светилось вожделение. Настоящий взгляд охотникаи
гурмана. Тюлень все не показывался. Тогда Ужиук принялся медленно и протяжно
напевать какую-то жалобу со странными словами, как будтонадеялся очаровать
тюленя и выманить его, опьяневшего от звуков этой "чудесной мелодии".
Как утверждали некоторые полярные путешественники, например, такие, как
лейтенантТизонс "Поляриса",тюленидействительноспособны чувствовать
музыку.Вотчтописалэтотисследовательвсвоихвоспоминаниях:"Я
утверждаю,чтотюленилюбятмузыкуимогут довольнодолгооставаться
неподвижными, слушая голос или звук, которые им понравились".
Непрошлоипятиминут, как чуткое ухо эскимоса уловило еле слышный
всплеск.Резким жестом он сделал капитану знак оставаться на месте. Туземец
держал крюк наготове в правой руке, застыв в позе гладиатора, готовящегося к
атаке,вто же время продолжая петь,всеубыстряятемп. Внезапнопевец
замолчал,как развтуминуту, когдавместоплескараздалосьгромкое
сопение. Резко выбросиввперед руку, Ужиукна три четверти погрузил крюк в
прорубь.
-- Ко мне!.. На подмогу!..-- крикнул он в следующее мгновенье.
Капитан иматрос схватились за крюк,на которомбился тюлень, тщетно
стараясь освободиться.
Счетверть часа продолжаласьборьба,послечего огромный щетинистый
тюлень был вытащен из норы.
Жалобно мыча, он ещесопротивлялся, но слабо --крюк глубокозасел в
его горле.
Зверя на веревке потащили к палатке.
Больше всех радовалисьдоктор и Ужиук. Один врач, другой дикарь -- оба
знали, что поимка тюленя очень важна для больных скорбутом.
Уэскимосабылздоровыйжелудоки доброесердце. Обычно онсразу
принималсясосатьтеплуюкровьподранков,нонасейразвеликодушно
отказалсяот такогоудовольствия икакмог, частичнословами,частично
знаками, объяснил Фрицу и Нику, что им надо напиться животворящей крови.
На том же настаивал и доктор.
Фриц попробовал и жалобно простонал:
-- Не могу пить кровь. Не могу!..
-- Пей!
-- Не могу!.. Лучше смерть!.. Попробуй, Ник, ты...
У фламандца не было предрассудков.
-- Мне все равно,-- сказал он,-- выпью, пожалуй. Только бы выздороветь!
И он принялся пить живительную горячую влагу.
-- Дорого бы я дал,чтобы последовать его примеру! -- простонал Фриц и
потерял сознание.
Слабость иотчаяние всегда крепкого, бодрого эльзасцавызвали увсех
недобрые предчувствия.