Но Боги еще попыталась я.
Боги далеко, а род Венсана рядом. Вот, князь раскрыл перед собой ладонь, только руку протяни. Как думаешь, откуда быстрее придет беда?
У меня не осталось слов, чтобы возразить. Счастье такой ценой мог выбрать только мерзавец или глупец. Я не была ни тем, ни другим.
Клянись, Фрейя! Клянись, что не нарушишь обетов данных семьей.
Губы мои дрогнули, поток
слез стал таким, что я перестала различать окружавшие меня предметы. Но все равно произнесла:
Клянусь!
Собственный голос показался мне голосом приговоренного к смерти.
Отец одарил меня нежным взглядом.
Я знал, дочка, что ты сделаешь правильный выбор.
Той же ночью под моим окном поставили стражу.
Глава 3 Дурные новости
Пусть род Венсана был ближе, только Боги оказались быстрее.
С первыми днями осени отец отправился за море. Этот визит был запланирован загодя. Я прекрасно знала о нем. И сейчас стояла на пристани в окружении слуг, глядя на далекие корабли. В синеве ослепительно белым сияли паруса, а сердце мое сжималось от грусти.
Пойдемте, княжна.
Добрая Клер нежно обняла меня за плечи.
Пойдемте. Нет смысла тут стоять. Отец все одно вас уже не видит.
Я кивнула и направилась к экипажу. Со времени неудачного побега прошло две долгих недели. Мне успели пошить наряды. Я их даже надела два дня назад приезжал Венсан, чтобы сговориться о свадьбе. Отец был нарочито весел. Только в его взгляде нет-нет, да и мелькала скрытая тревога.
Мне приходилось скромно улыбаться, опустив глаза вниз. И слушать, слушать, слушать бесконечные похвальбы жениха. Слушать и понимать, что избалованного княжеского сынка не интересует никто, кроме него самого. Я для него было всего лишь приятным приложением к богатому приданому.
Когда Гости убрались восвояси, я даже вздохнула от облегчения. Правда, тут же опять загрустила до свадьбы оставалось восемь месяцев. Всего восемь месяцев одиночества и покоя.
Фрейя, деточка, Клер отбросила правила этикета и обратилась ко не, как в детстве, ну нельзя же так убиваться! Вернется ваш батюшка. Совсем скоро вернется. А пока, давайте, приедем домой, я прикажу
Я кивала, но совершенно не слышала ее слов. Почему-то стало так тошно, так тоскливо, словно с отъездом отца закончилась сама жизнь.
Конный гонец пролетел мимо нас. На спине форменного камзола золотом сиял герб королевских фельдъегерей мифическая птица гамаюн с капельками слез на скорбном женском лице.
Клер тихо ойкнула и выронила хризантемы.
Не к добру это, проговорила побледневшими губами.
Я почувствовала на сердце лютый холод. Таких гонцов величали не иначе, как вестники смерти. В седельных сумках у них покоились похоронные письма.
Как думаешь, кто?
Я с силой схватила служанку за запястье, не в силах договорить фразу до конца. Слово «Умер» так и осталось непроизнесенным.
Дай Боги, чтобы не ваш
Клер бросила на меня быстрый взгляд и сердито сдвинула брови.
Что толку гадать, княжна. Пойдемте быстрее, и все узнаем.
Да-да, конечно, пойдем.
Гонца нагнали уже во дворце. Он стоял с совершенно бесстрастным лицом и держал в руках конверт.
Леди Фрейя? поклонился фельдъегерь при виде меня.
Дурные вести?
Я едва расслышала свой голос.
Вы сами знаете, с чем прибывает наша служба.
В голосе гонца не было никаких эмоций. Но он все равно сказал:
Примите мои соболезнования и разрешите откланяться.
Да, прощайте
Конверт перекочевал в мою ладонь. Пальцы мелко дрожали, и я никак не могла удержать бумагу. Пришлось прижать послание к себе. Прямо под сердцем.
Холл опустел. Слуги столпились в сторонке. Лица у них были скорбные, перепуганные. Никто не решался первым высказать предположение. Сама я боялась вскрыть письмо. Казалось, если не читать страшные известия, то они вроде бы и не наступят. Это был самообман. Но я старалась растянуть его как можно дольше.
Клер забрала у меня конверт и тихонько предложила:
Княжна, давайте я прочитаю.
Я словно очнулась.
Да, будь добра
Лопнула сургучная печать. Зашелестела бумага. Дрогнули руки. Голос служанки моментально осип.
В ночь на третий день плаванья случился шторм, произнесла она убито.
Я замахала рукой.
Не надо! Не надо подробностей, просто, скажи кто!
Клер глянула на меня с такой скорбью, что и без слов все стало ясно.
Князь, сказала она. Все корабли затонули. Живых найти не удалось
На пол полетели
алые листья. Мне они показались пятнами крови на темных плитах. Я развернулась и молча пошла к себе, ступая на красное и серое. О чем тут еще говорить? Боги не стали тянуть с наказанием.
Не было никаких сомнений воронье слетелось на пиршество. Пожаловали тетушка Розамунда сестра отца, и ее великовозрастный сынок мой кузен Родерик.
Все бы ничего, вот только они меня терпеть не могли. Впрочем, совершенно взаимно.
Я не стала беспокоить Клер. Сама заплела волосы в простую косу и накинула самое неприметное платье. В голову крепко-накрепко было вбито еще с детства девице во время траура неприлично носить яркие наряды.
По той же причине, не было на мне и украшений. Лишь крохотные серьги в ушах.
Я плеснула в лицо водой и собралась уже выйти навстречу родне, как во двор въехал второй экипаж. Вместо двери я рванула к окну, глянула вниз и отпрянула в испуге. Все оказалось куда хуже, чем я могла предположить.