После минутного замешательства взгляд остановился на старых факельных крюках по обе стороны от окна. Древние строители так надежно забили их в камень кладки, что не удалось вытащить до сих пор. И сейчас я была им благодарна за столь щедрый дар.
Чтобы надежно закрепить «веревку» мне понадобилась еще четверть часа. Зато теперь я была уверена, что точно не сорвусь.
Осталось только ждать. Время текло медленно. Сначала я собрала нужные вещи. Потом просто сидела и считала секунды, нервно вздрагивая от каждого звука за дверями. Но, казалось обо мне все забыли.
В полночь, едва на башне побили часы, веревка полетела вниз. Я перегнулась через подоконник и проследила за ней взглядом. Святые Боги! Все получилось. Хватило на всю длину стены. И даже осталось. Белый лен лег змей на камни мостовой. Следом за веревкой полетела и сума.
Я тоже не стала мешкать, схватилась за первый узел и перекинула ноги наружу.
Я не могла вспомнить, кто это сказал, но как же он был прав. Едва повиснув над пустотой, я поняла, что затеяла не самое умное дело. Лезть было ужасно неудобно, тяжело и, главное, страшно. Длинное платье коварно мешало, норовило подставить подножку. Я едва могла двигаться.
Руки отчаянно затекли. От испуга пересохло во рту. Я сжала «веревку» над следующим узлом и пробурчала, подражая голосу Клер:
Негоже благородной девице занимать
себя таким безобразием. Негоже!
Слова эти меня чуть взбодрили, я распутала из бесконечных юбок ступню и спустилась чуть ниже. Руки, ноги, руки, ноги Это не побег, а каторга! На середине пути с одна туфелька упорхнула вниз. Я сначала переполошилась, но быстро поняла, что стало куда удобнее. А потому обхватила канат коленями и спихнула следом вторую туфельку.
Медленно, но неумолимо приближалась земля. До нее я доползла почти без сил. Там же и плюхнулась на траву, прислонившись спиной к прохладному камню. Пальцы дрожали. На ладонях проявились алые ссадины. В одном месте стремительно надувался волдырь.
Я скептически оглядела свои руки и выдала:
Красота несказанная!
Ну и ладно. Отдохнула? Теперь в путь. Не ровен час, появится стража. Я натянула туфельки, с трудом поднялась, подхватила суму и захромала к ближайшим кустам, чтобы оттуда осмотреться и решить, что делать дальше.
Дальше! Эта мысль пронзила меня подобно стреле. Я понятия не имела, куда бегу, где искать Эльмара. Я о нем вообще не знала ничего, кроме имени. Странно, но осознание этого факта меня не остановило, лишь придало сил и скорости. Не знала? Узнаю! Точка. Нужно только убраться подальше отсюда.
Подальше и побыстрее.
Возле кустов мой путь и завершился.
Ночи доброй, княжна. Куда спешите? раздался насмешливый голос.
Я от испуга отпрянула, подняла взгляд и увидела довольное лицо капитана княжеской стражи.
Отец был полностью одет, казалось, он даже не собирался спать. Он сидел за столом и что-то писал. Увидев нас, отложил перо, сжал губы и вопросительно поднял брови.
Все, как вы и думали! капитан тихонько подтолкнул меня в спину, и мне пришлось сделать шаг. Пыталась бежать.
Я увидела, как лицо отца наливается кровью, а в глазах зарождается опасный огонек ярости. Он кулаками оперся о стол, медленно поднялся и прорычал:
Ты почему позволил ей так рисковать собой?
Глава стражи испуганно отшатнулся.
Мы не знали, попытался объясниться он, что княжна решится на такую глу
Мужчина запнулся и тут же смягчил слова:
На такое безрассудство. Там высоко. А она благородная девица
Она моя дочь! рявкнул князь. В ней моя кровь! Этим сказано все.
Мне показалось, что он едва сдерживается, чтобы не прибить несчастного служаку.
Фрейя, иди сюда!
Палец отца указал на место у стола. Я не стала дожидаться, пока меня туда притащат силком, дошла сама.
Князь кивнул и рявкнул:
А ты пошел вон! С тобой я завтра разберусь!
Капитал тут же испарился. Хлопнула дверь.
Отец уселся за стол и сжал в замок пальцы. Я молчала. Он тоже не издавал не звука. Эта молчанка могла бы продолжаться вечность, но князь был благоразумнее строптивой дочери.
Этот дракон совсем лишил тебя разума, Фрейя.
Я сжала губы и опустила глаза.
Ты творишь то, что недостойно княжеской дочери.
Если отец думал, что я буду оправдаться, то он не угадал. С моих губ не сорвалось ни слова. Тогда он сменил тон.
Ты не хуже меня знаешь, дочка, что помолвку нельзя разрывать. Отец чуть помолчал и пояснил: Уж точно не семье невесты.
Почему? бросила я с вызовом.
Отец оживился, дождавшись реакции, поднялся и неожиданно погладил меня по голове. Как когда-то давно. Как в детстве.
Это оскорбление, Фрейя. Для рода жениха. Смертельное оскорбление. И плата за это одна.
Он вновь замолчал, ожидая, что я продолжу сама. Но я опять упрямо сжала губы, хоть и догадалась, о чем идет речь. Я же не дура. Слышала не раз, как решаются смертельные оскорбления.
Отец не дождался моих слов и ответил сам:
Кровная месть, Фрейя. И по закону они будут правы. Мы не найдем нигде защиты. Ты же не хочешь получить свою любовь ценой крови наших подданных? Нашего рода?
Пообещай мне, дочка, отец говорил совсем тихо, но слова его отдались в моей голове набатом. Пообещай, что не станешь делать глупостей.