Парализованная жена генерала дракона Кристина Юраш
Пролог
Слёзы смертельной обиды хлынули по моим щекам, горячие, неудержимые.
Я была так голодна, но беспощадная рука мужа убрала нетронутую тарелку со столика.
В голосе моего мужа, генерала Найтверта Моравиа, не было ни капли сочувствия, ни понимания. Он говорил со мной так, будто я пустое место, лишь мешающее ему существо.
Когда он наклонился, чтобы забрать тарелку, я почувствовала запах духов. Нежный, едва уловимый запах жасмина витал в воздухе. У меня никогда не было духов с запахом жасмина. Я просто не люблю этот запах. Но сейчас я чувствовала запах чужих женских духов, идущий от мужа.
Любовница!, пронеслось в моей голове. У моего мужа появилась любовница! Немудрено! Я, его законная жена, уже третий месяц лежу парализованная! Нашла чему удивляться!.
Но это было так больно и так обидно.
Ты что делаешь? попыталась я дёрнуться, но моё парализованное тело не слушалось. За что ты так со мной? Что я тебе сделала?! Я не могу понять, за что ты меня так ненавидишь! Я не виновата в том, что случилось! Я не виновата в том, что не могу пошевелиться!
Я задыхалась от бессилия, наблюдая, как его сильные руки несут поднос к двери.
Лицо мужа было безэмоциональным, как у статуи. Тёмные, гладко зачёсанные волосы, собранные в аккуратный хвост, подчёркивали ширину его плеч, обтянутых ярким алым мундиром. Он казался тёмным жестоким божеством красивым, недоступным, словно воплощением древнего сурового идола. Его строгий подбородок, тёмные брови, как тени, и холодные, безжалостные глаза говорили о силе и равнодушии.
Генерал казался одновременно и недосягаемым, и притягательным, словно коварное чудовище, скрывающее за своим оскалом искру чувственности, когда его губы чуть приподнимались в холодной улыбке, а бледная кожа мерцала в тусклом свете.
Я не могла понять, как такое великолепие и такая бесчувственность могут сочетаться в одном человеке. Точнее, драконе!
Иногда казалось, что у камня больше доброты и милосердия, чем у моего мужа.
И сейчас, будучи полностью парализованной, я чувствовала себя такой беззащитной. И мне ничего не оставалось делать, как уповать на его милость.
Прошу тебя! Не уноси! Я ужасно голодна! Я очень хочу есть! Ты не кормил меня уже неделю! Умоляю! Я задыхалась, слёзы текли по щекам, как раскалённый металл.
Я надеялась, что мой отчаянный голос остановит его, но мой муж будто не слышал. Его взгляд оставался холодным, безразличным.
Он даже не обернулся.
И это только усиливало мою обиду.
Я чувствовала, как аромат моего завтрака нежное пюре, тоненькие ломтики мяса, роскошный салат, который можно было спутать с десертом, наполняет воздух, а я, прикованная к кровати, не могла даже его попробовать.
Я не могла взять в руки серебрянную ложечку и с наслаждением уплетать салат. Глядя на свои пальцы, навсегда застывшие поверх одеяла, я проклинала тот день, когда очутилась в этом теле.
Это была просто пытка. Мучение.
И я не знала, за что мой муж так надо мной измывается! Ну хоть воду дают без ограничений. Но водой сыт не будешь!
Нет, не уноси! прошептала я, задыхаясь, чувствуя, как внутри всё сжимается от безысходности.
Но Найтверт смотрел на меня так, словно никакие слова не могли разжалобить его. Его взгляд оставался холоден, словно он мраморная статуя, лишённая всяких чувств. В руках он держал серебряный поднос, и даже издалека я ощущала сладкий аромат моего завтрака.
Если ты думаешь, что я буду кормить тебя с ложечки, сказал он ровным, безжизненным тоном, ты ошибаешься. Захочешь есть сама поешь.
Если ты не хочешь, то пусть придет Эффи! Она накормит меня! Оставь еду! с мольбой в голосе добавила я, надеясь хоть на капельку сострадания.
Секунду мне казалось, что он сомневается. Неужели в его черствой душе проснулось что-то похожее на милосердие?
Глава 1
Ты сошел с ума, прошептала я, чувствуя, как горечь и обида собираются в ком в горле. Ты просто сошел с ума! Ты не видишь, что со мной случилось? Я даже пальцем пошевелить не могу, а ты ведешь себя
как как
Мне не хватало слов, чтобы передать всю боль, разрывающую душу. Отчаяние пронзило сердце, как острый нож. Но самое мучительное чувство бессилия. Неспособность что-либо изменить.
Зачем?! охрипшим голосом произнесла я. Зачем ты носишь ее сюда, если хочешь, чтобы я умерла от голода? Зачем эта пытка?!
Ты всегда можешь поесть. Никто тебе не запрещает. Но раз ты не ешь, значит, не хочешь. Всё просто, произнес он холодно, словно отрезал, и в его голосе звучала ирония, словно острая игла. Ну, раз не хочешь это, то я прикажу приготовить что-то другое. Более изысканное.
Горячие слезы обиды и унижения хлынули по щекам. Я не могла их даже утереть они стекали, делая влажным и тяжелым воротничок ночной сорочки. Внутри всё сжималось, словно я в оковах, и ничего не могла сделать. Мне казалось, что сейчас сама душа рвется из оков моего тела, словно пытается освободиться из своей неподвижной темницы.
Ты издеваешься?! закричала я. Голос мой дрожал от боли и ярости. За что?! Хочешь, чтобы я побыстрее умерла?! Я неделю ничего не ела! Целую неделю!