Обычно она, проходя мимо страшных провалов, ускоряла шаг, желая побыстрее миновать тюрьму, но сегодня наоборот остановилась. Старик-чернокнижник стоял у окна, вцепившись обеими руками в грязные тронутые ржавчиной, но все еще прочные прутья. Ногти его, длинные и острые, были черны от грязи, кое-где запеклась на коже кровь. Страшные, глубоко посаженные глаза колдуна следили за каждым, проходящим по двору, а иногда он странно вытягивал шею, словно пытался разглядеть что-то.
Из окошка темницы было видно ноги людей, грязные башмаки, подолы платьев, лапы снующих по двору собак и кошек. Но из этого окна совсем не было видно небо.
Мимо Ровайн, держа обеими руками большой деревянный таз, прошла Алисон. Из-под крышки тянуло запахом еды.
- Что это? - Ровайн подняла крышку. - Мясо?
- Господин велел отнести свиньям утром, - ответила служанка, глядя на еду голодными глазами.
Мясо подгорело, хлеб был весь припорошен пеплом, словно кто-то швырнул его в очаг так скорее всего и было, но еда между тем оставалась слишком хороша для свиней.
- Куски получше раздай слугам, - велела Ровайн. - То, что останется, снеси на скотный двор. Погоди
Ровайн взяла несколько кусков хлеба и мяса, завернула в платок и у колодца наполнила небольшую кружку чистой водой. Затем она направилась к окошку темницы.
- Поешьте.
Старик посмотрел на нее своими жуткими глазами, потом протянул руку и схватил предложенный завтрак.
- Чего от меня хочет твой муж? - спросил он.
- Смерти врагов, так я думаю.
Старик расхохотался. Смех его, неожиданно громкий и заразительный, распугал птиц и слуг; первые захлопали тревожно крыльями, вторые принялись озираться.
- Это я могу, - отсмеявшись сказал старик. - Вот, видишь ли, чего всегда хотят люди: власти, мести, золота. Иногда женщину, но тут у твоего мужа, я погляжу, проблем нет. Чего ты хочешь, леди Гамильтон?
Ровайн посмотрела на шрам на запястье.
- Ничего, старик.
Чернокнижник сощурился.
- Потому что как ревностная христианка ты бежишь ворожбы? Или у тебя есть все желаемое? Или ты думаешь, что я не могу тебе дать, что ты хочешь?
- Я хочу быть счастливой, старик, - сказала Ровайн. - А тут каждый должен справляться сам.
Чернокнижник разглядывал ее пару секунд, прежде чем кивнуть каким-то своим мыслям. Затем он сказал:
- Я звездочет, добрая леди. Если твой муж хочет чего-то от меня добиться, неплохо бы ему поселить меня поближе к звездам.
И он исчез во тьме.
* * *
С охоты Лаклан вернулся вопреки обыкновению не возбужденный, а задумчивый, словно стал свидетелем чему-то необычному. Лишь только нечто по-настоящему удивительное могло повергнуть его в такое состояние, потому что, как успела уже понять Ровайн, ни страх, ни жалость, не смущение, ни смятение не были доступны Лаклану из Гамильтонов.
Как было заведено в замке, все домочадцы собрались за обедом. Отец Иона прочитал наспех молитву, и все замерли, глядя на своего господина с затаенным страхом. Лаклан сидел, глядел в свой до краев наполненный кубок, и лишь только нож, который он вертел в пальцах, выдавал его чувства. Он не глянул ни на жену, ни на сына, ни на кого-то из побочных детей, которых велел кормить за общим столом, чтобы досадить Ровайн.
- Приведи колдуна, Алистер, - велел вдруг Лаклан. - Мы спросим у него.
МакДафф почтительно кивнул и вышел. Снова зал погрузился в тишину, потому что господин
молчал, и никто из его домочадцев не рисковал первым заговорить. Прошло минут десять, прежде, чем появился Алистер МакДафф, ведя на цепи пленника.
Старик выпрямился, и теперь было видно, что он на голову выше рослого МакДаффа, и в его седых волосах еще хватает темных прядей. Лицо его цвета темного ореха сморщилось словно раньше срока, потому что глаза его были молоды. И в них читалась насмешка. В целом старик держался так, словно не пленником тут был, а почетным гостем. На всех присутствующих он глядел с высокомерием, и только Ровайн удостоилась слабой улыбки. От этого ей стало не по себе. Она слышала легенды о колдунах и ведьмах, которые глумились над своими палачами, а потом исчезали с веревкой на шее, или прямо из огня. Этот чернокнижник был, должно быть, из таких.
Лаклан поднялся с кресла и сделал несколько шагов по направлению к колдуну, но, кажется, и сам испугался, хотя прежде страх был ему почти неведом. По крайней мере он замер, чуть запрокинув голову. Чернокнижник оказался выше его самого, хотя Лаклан всегда мог похвастаться ростом и статью.
- Растолкуй мне кое-что, колдун.
- Что, мой господин? - почтительная речь прозвучала издевкой.
- Охотясь сегодня в горах я видел рогатого кролика.
- Это очень серьезно, мой господин, - тон старика сомнений не оставлял он издевается. Однако, Лаклан к немалому удивлению Ровайн стерпел это.
- Кролик сказал, что мой род ждут беды.
- А вы, мой лорд, больше слушайте зайцелопов, - спокойно сказал старик.
- Даже если это и было видение, ниспосланное Сатаной, - Лаклан бросил короткий взгляд на отца Иону, непрестанно бормочущего молитвы, - я должен позаботиться о своем потомстве. И кто, как не чернокнижник сможет защитить мой род и дать ему подобающее величие?