Доро́гой её порядком растрясло, так что голова заболела ещё сильнее, и Алесса не стала подогревать магией еле тёплую воду в остывшей бане. Так, чуть тёпленькой, и помылись все трое, и сеньорыш даже не пытался по этому поводу устроить скандал трактирщику, видимо, уяснив наконец, что хозяева трактиров, стоящих на столь оживлённых дорогах, видят много действительно важных господ, а мелкопоместных сеньоров с горстью медяков в кармане желанными гостями отнюдь не считают. Алессе даже смешно и немного жалко стало сира Лео: вот так растёшь вторым парнем на деревне, а потом приезжаешь в город и там тебя нехотя берут писарем;
а потом и вовсе покидаешь земли своего графа и не то что для пузатых трактирщиков, но даже для оборотницы-хуторянки ты никакой не благородный сеньор, а просто ещё один умник, желающий поесть свежего и вкусного, не «кошатины с душком под разбавленное пиво». Бедный, бедный сир Лео. Сколько же неприятных сюрпризов преподнесло ему путешествие на юг! Зато сколько новых впечатлений!
Сеньорыш, не подозревая о мыслях попутчицы, прилежно скрипел пером, записывая эти самые дорожные впечатления. Забавно было наблюдать за тем, как взрослый парень аккуратно выводит каждую буковку даже в заметках исключительно для собственного пользования. В академию бы его хоть на полгодика, с тамошним «не успел записать за наставником твои проблемы». С другой стороны, почерк у бывшего казначейского секретаря был такой, что его рукопись даже малограмотный смог бы прочесть, а вот чтобы разбирать писанину выпускника академии на это требовался отдельный талант. Как бедный сеньорыш свои дивные чёрные глазки не вывихнул, читая замечания к своему творению? У кого-то из бывшего начальства почерк не лучше, чем у проклятой колдуньи?
Вы сказали той нахалке в синем платье, что лёд не ваша стихия, заговорил вдруг сир Лео, отрываясь от своих записей. Разве это не секрет? Ну, умения магов?
Это такой страшный секрет, ответила Алесса, поправляя мокрую тряпку на лбу, что в Империи давно уже идут разговоры о необходимости преподавать кадетам всех военных училищ основы теоретической магии. Чтобы не требовали потом с честных боевиков приворожить для них упрямую девку, с целителей разжечь костёр из сырых дров, а с малефиков сварить зелье от зубной боли. Нет, разумеется, научиться при желании и должном усердии можно чему угодно. В академии нас всех в обязательном порядке учили рисовать, петь и играть на чём-нибудь струнном. Как, собственно, и мальчиков-девочек в приличных семьях. Но персик на тарелочке, изображённый рукой юной сеньоры из приличной семьи это немного не то, что натюрморт работы Пауля Блюма, верно? И я остановлю кровь заклинанием только в том случае, если иначе раненый умрёт у меня на руках, потому что моё призвание швырять огненные стрелы и ставить огненные стены, а для первой помощи я лучше воспользуюсь гномьим перегоном и бинтами.
Она прикрыла глаза. Пожалуй, оно и к лучшему, что баня им досталась уже порядком остывшей после целой толпы обозников. Перегрелась бы и совсем бы стало плохо, а так вечер отлежаться и завтра можно спокойно ехать дальше. Спать, впрочем, пока не хотелось, а под мокрым полотенцем головная боль немного унялась, и можно было поболтать с любопытным сеньорышем, чтобы занять время.
Если бы о нас знали больше, то, наверное, боялись и недолюбливали гораздо меньше, сказала она. Но тут нас подводит наше собственное высокомерие и нежелание тратить время на то, чтобы объяснить невеждам очевидные для нас вещи. Впрочем, любой хуторянин охотнее поверит жрецу, вещающему о проклятых малефикарах, чем магу, который пытается объяснить, что умение наложить и снять проклятие такой же талант, как способность призвать молнию или залечить рваную рану одним касанием. Имеется не у всех и используется далеко не всегда во зло. Например, целители, с их-то знанием человеческого тела, могут такое устроить, что любой малефик ужаснётся. А опытный малефик, наоборот, может очистить от проклятия целый дом и семью, которая в этом доме не жила, а мучилась. И лекарство есть яд, и яд есть лекарство, и топором можно как нарубить дров, так и проломить голову Всё как всегда, сир Лео. Магия ничем не отличается от любой другой науки или искусства.
А долго вы учились? сир Лео даже перо отложил и развернулся на стуле боком к столу. Алессе следовало, очевидно, самой сесть, привалившись спиной к подушкам, но ей было лень, и она осталась валяться навзничь, только полотенце на лбу перевернула так, чтобы нагретая сторона оказалась наверху.
Шесть лет, сказала она. Есть краткий курс, только дать основы и обучить мага управляться со своей силой, чтобы он не навредил ни себе, ни окружающим. Но дед заложил свою шхуну и взял в долг у гномов сумму, достаточную для оплаты полноценного обучения. А я ещё и факультативы брала, раз уж была такая возможность: библиотека, лаборатории, обсерватория Где тут у нас такое найдёшь? Она вздохнула. Не зря же нас в Серебряной Лиге считают дикарями.
Дикарями? возмутился сеньорыш.
Да, сир Лео, дикарями. В лучшем случае варварами. При этом тамошние маги вынуждены нас терпеть и даже допускать в свою академию, потому что за несколько веков практически все магические семьи породнились меж собой, а свежую кровь несём только мы: маги имперские в Империи и учатся, подчас принудительно,