Полуорк выдал в ответ длинную тираду, сплошь состоящую из отборной брани, так что Лео остро захотелось вытащить приготовленную в дорогу тетрадь и походный чернильный прибор, чтобы записать речь Красавчика. Ни в одну книгу, понятно, такое не вставишь, но хоть самому временами перечитывать.
А ещё Лео с жадным интересом смотрел по сторонам. Золотое Нагорье официально начиналось на том берегу Гремучего ручья, но перелески и поля по обе стороны от него ничем друг от друга не отличались. Зато мост совершенно точно строили гномы, и выглядел он так, будто барон Драконлинг наложил свою руку и на этот берег: первые безупречно-ровные и неправдоподобно-одинаковые бруски тёмно-серого гранита легли встык к старым каменным плитам тракта задолго до того, как восточный, более пологий берег начал понижаться к воде. А вот на западном берегу мост незаметно переходил в дорогу, выложенную такими же точно гранитными брусками. На драконье золото, что ли, сир Бертран строил такие дороги, на которых можно было менуэт танцевать?
Сам Гремучий ручей был и неширок, и неглубок, но, видимо, половодья и паводки промыли для него такой лог, что моста через него хватило, чтобы от души высказаться очень недовольному полуорку. Тот напоследок предположил, что их и с этой стороны обдерут, однако на пограничном посту со стороны Золотого Нагорья их просто записали в толстую книгу: кто такие, куда следуют и зачем. Почти сразу за постом, на повороте дороги, стоял очередной трактир, Лео охотно бы выпил хоть бокал холодного вина под какой-нибудь пирожок, но наёмники в придорожных заведениях останавливались только на ночёвки да на те дни, когда давали отдохнуть лошадям, а все припасы покупали у фермеров. Так что очередной короткий привал был сделан опять чуть в стороне от тракта, на хуторе, к удивлению Лео, даже частоколом не огороженном, хотя прямо за огородами стеной вставал бронзовеющий на солнце сосняк, да и по дороге мало ли кто мог проехать глухой ночью. Это барон Драконлинг поддерживает на своих землях такой порядок, что его люди даже заборы не ставят, или?..
Да уж понятно, куда трактирной-то снеди до своего, охотно согласилась хозяйка, к которой гостей провёл молчаливый мужик с недобрым волчьим взглядом желтоватых глаз. Одет он был странно в короткие меховые боты и богато вышитую цветным шёлком рубаху длиной чуть ниже колена, но без штанов, так что из-под её подола ясно виднелась густая рыжеватая шерсть на ногах. Хозяйка, захлопотавшая при виде троих путешественников, ногами без чулок не сверкала, и всё же Лео показалось, что и на ней платье надето прямо на голое тело. Совершенно возмутительное платье, кстати ярко-синее, расшитое зелёным шёлком и мелкими прозрачными камешками медового цвета. Неужели барон дозволяет своим людям носить такое? Добро бы в праздники, когда даже граф Белых Увалов делает некоторые послабления для простолюдинов вроде
цветных полушалков для женщин, лент для девиц и шейных платков для мужчин, но в будни?! А чего ж на ходу-то перекусывать? продолжала хозяйка. Присаживайтесь, ваши милости, накормлю как следует.
Как следует мы в Нижней Росстани паужинаем, возразил было полуорк.
Тю, покривилась она, в трактире-то? Да до него ещё и ехать часа два, и вам сперва помыться с дороги, то-сё Садитесь, не побрезгуйте, она насмешливо стрельнула такими же жёлтыми, как у мужа, глазками в Лео. Уж мои девчонки посуду-то почище моют, чем служанки трактирные. Для себя ведь.
И для умников вроде нас, хмыкнула Траск, без церемоний усаживаясь за стол, хотя Лео ещё не то что не сел, а даже не ответил, что согласен. Трактирщик на вас барону не жалуется, что клиентов отбиваете?
Да ему бы с обозниками разобраться, отмахнулась хозяйка. А мы ж к обозным не лезем. А напечь пирогов побольше да добрым людям продать никто не запрещает. Зажарку охотничью кушать будете? С лучком, с грибочками, с оленинкой свеженькой? Мила! Неси три миски. А вы ведь, ваша милость, обратилась она к Траск, магичка, верно? Погреб нам не подморозите, а? Лето жаркое, лёд почти весь уже растаял, что с зимы запасали.
Кажется, этим летом я могу только и делать, что погреба зачаровывать, проворчала та. Контракт, сударыня. И пять золотых, дешевле не могу: не моя это стихия завтра целый день голова будет болеть.
Да ну? поразилась та. А я думала, вашей сестре только рукавом махнуть, как той королевне в сказке. Пять золотых Она задумалась: денег ей явно было жалко, но припасов, которые по жаре испортятся точно, жалко ещё больше. Ладно, будь по-вашему. Только чернил у меня не водится, разве сажи с молоком намешать?
Желтоглазая девчонка в таком же возмутительно-ярком платье притащила из кухни и шустро расставила на столе миски с горячей едой и свежий хлеб. Дивный запах поплыл по чистенькой горнице, и желудок Лео протяжно взвыл.
У меня есть с собой дорожный прибор, сказал Лео, желая поскорее развязаться с делами и поесть. И бумага. Он перевёл взгляд на Траск. Как эти ваши контракты составляются?..
Глава восьмая, в которой Алессе устраивают небольшой допрос
Туда-то, в «Цветник» этот, Красавчик и рванул после ужина так, будто голодал уже пару месяцев, а не несколько дней после отъезда из Трёхгорья. Алесса, возможно, тоже сходила бы, но она всё ещё чувствовала себя неважно после очередного погреба, потому что поработала на совесть и проморозила стены так, что только иней сверкал в свете хозяйкиной масляной лампы. Теперь предстояло в Долгом Мысе заверить задним числом контракт, сдать пятую часть платы за выполненный заказ и выслушать очередное «фе» от главы отделения, недовольного самоуправством наёмников.