Это был восток Лондона. Десять минут на метро, и я очутилась на западе Лондона словно в другом мире.
Особенно сильно это ощущалось именно в ночные часы. Старые квадратные домики мирно дремали, укутанные плющом, словно одеялом, а квадратные дворики окружал забор. Вымощенные квадратным булыжником дороги были широкие и пустые.
Этот район напоминал лоскутное одеяло из множества квадратиков только не тряпичное, а кирпично-каменное, и я никак не могла взять в толк, что за люди здесь живут. На вилле в итальянском стиле с квадратными башенками нуворишиили обнищавшая знать? Во внушительной постройке в духе французской Второй империи, с мансардной крышей старые девы или интеллигенция? В особняке в архитектурном стиле королевы Анны с щипцовой крышей врач? Денди?
В одних окнах горели газовые лампы, другие стояли погруженные во мрак. По пути мне встретились лишь совершающие обход по району сборщики нечистот несмотря на то что уборные сейчас часто находились в домах, еще оставались туалеты на заднем дворе, которые требовалось периодически опустошать, и эта грязная работа производилась по ночам. Выполняли ее труженики с громадным металлическим контейнером на колесах. Когда он прогромыхал мимо (оставив после себя, как это ни печально, ужасное амбре), улица снова опустела если не считать констебля, который неторопливо шагал в мою сторону.
Добрый вечер, холубок, проворковала я.
И вам того же и на будущее, холубушка. Полицейский был ирландцем, и, похоже, очень жизнерадостным. Он крутил в руке дубинку, одобрительно поглядывая на мой холщовый мешок. Знаешь, мне вот нос подсказывал до того, как эти тут вонь развели, што в сорок четвертом сеходня суп из тельячих мозхов.
Спасибо вам охромное, поблагодарила я его и поспешила на задний двор сорок четвертого дома, где при слабом свете своего жалкого фонаря отыскала, как мне и подсказал констебль, телячий череп все, что осталось от головы после того, как из нее сварили суп.
О людях многое можно угадать по их кучам мусора. Например, в этом хозяйстве мечтали о жизни более богатой, чем могли себе позволить: ведь суп из телячьих мозгов иначе назывался супом из фальшивой черепахи и по вкусу отдаленно напоминал черепаховый самое модное ныне лакомство в высшем свете.
С трофеем в мешке и с боевым духом, распалившимся от удачной встречи с приветливым констеблем, дальше я пошла по дворам замысловатыми зигзагами, проходя в основном через подъездные дороги для экипажей; всякий раз, когда я проскальзывала мимо очередного каретника, поднимался лай, но слуга или помощник конюха, спавший там на чердаке, выглядывал в окно и, увидев меня, прикрикивал на собаку, чтобы та замолчала. Принятая в преисподнюю района, я начала строить догадки о его обитателях. Некоторые люди разумные разбивали небольшие огороды за каретным сараем, чтобы было удобно удобрять посевы навозом и соломой. Кое-какие дома казались пустыми возможно, их хозяева отдыхали или работали за границей, но большинство занимали семьи с детьми: это было ясно по обручам,
ярким полосатым мячикам, игрушечным обезьянкам, которые били в музыкальные тарелки, когда их заводили, и другим вещицам, валяющимся на заднем дворе. А в одной из семей жила швея и шила на всех новенькие весенние наряды: в горе их мусора я нашла нитки и обрезки самых разных тканей от саржи до тафты и при тусклом свете своего фонаря все их прикарманила.
Я подошла к следующей ограде и быстро поняла, что там фонарь мне не потребуется. Жильцы оставляли уличное освещение на ночь, и газовый рожок над дверью горел подобно факелу. Как неэкономно и как странно!
Ворота, ведущие к подъездной дороге, были закрыты на висячий замок. Я заглянула в щель между прутьями и на углу у каретного сарая увидела освещенную газовыми рожками груду костей, причем довольно внушительную.
Когда начинаешь заниматься собирательством не важно, по какой причине, это быстро превращается в своего рода одержимость. И хотя все свои находки я собиралась отдать под утро первому встречному попрошайке, меня обуревало сильное желание пробраться на этот двор и во что бы то ни стало забрать кости. Позабыв о своей роли тщедушной и сгорбленной жительницы трущоб, я легко перемахнула через ограду (мне нравилось прыгать и лазать по деревьям, но случай предоставлялся редко, и приличным девушкам не полагалось так себя вести). С легким сердцем я приземлилась по ту сторону забора и повернулась к своей цели.
Однако не успела я пройти и трех шагов, как меня парализовал оглушительный рев, достойный бенгальского тигра. Я обернулась и увидела, что ко мне со скоростью разогнавшейся до галопа лошади несется громадный зверь. Что же это такое! Каретник загораживал от посторонних глаз собачью будку, и теперь я оказалась один на один с полноправным владельцем груды костей грозным мастифом, который явно был не прочь перегрызть мне глотку.
Я точно не успела бы перепрыгнуть обратно через ограду, поэтому потянулась к кинжалу, но пальцы меня не слушались, и я никак не могла вытащить его из нагрудной подушечки. Внезапно чудище замерло, хотя и продолжало оглушительно рычать самым ужасающим образом.