Я приняла решение нанести визит Алистерам. А поскольку леди Теодоре я была знакома только в обличье серой мышки миссис Рагостин, необходимо было наведаться к ней именно в образе этой скромной девушки.
Однако у грозного дворецкого, который открыл мне дверь, не было в руках серебряного подноса, а на мою карточку он даже не взглянул, хотя наверняка узнал меня:
Леди Теодора не принимает гостей.
Ее светлости нездоровится? поинтересовалась я голосом вышколенного воробушка.
Ее светлость никого не принимает.
Хм-м. Если бы леди Теодора и в самом деле испытывала недомогание, дворецкий сообщил бы, что она больна.
Возможно, завтра?.. прощебетала я.
Маловероятно. Ее светлость настаивает на полном уединении.
Неужели ждет очередного ребенка? Бедняжка и так подарила супругу достаточно маленьких Алистеров. В ее возрасте уже поздно рожать детей. Возможно ли, что это таинственное затворничество лишь случайное совпадение? Или оно как-то связано с самой невезучей дочерью леди Теодоры?
Изобразив легкую тревогу, я принялась бессвязно щебетать:
Ах, как жаль... Но раз уж я здесь... Мне так хотелось бы встретиться... Нельзя ли обменяться хоть словечком с достопочтенной Сесилией?
Достопочтенная Сесилия здесь больше не живет.
Его слова вдвойне меня удивили: во-первых, где может обитать Сесилия, если не у себя дома? Во-вторых, почему дворецкий так прямолинеен? По кислому выражению его лица я поняла, что он уже клянет
себя за длинный язык; судя по всему, моя надоедливость его изматывала.
Подбодренная его ошибкой, я перешла в атаку:
Вот как? Вероятно, достопочтенная Сесилия уже уехала за город?
К сожалению, больше мне не удалось ничего из него вытянуть. Он извинился и захлопнул дверь у меня перед носом.
Вот и поговорила с леди Теодорой.
И что теперь?
Глава третья
А?! Наверх забралась летучая мышь?!
В итоге я отвела миссис Таппер на второй этаж и прямо показала на стопку журналов светской хроники в ее комнате.
Чтобы найти леди Сесилию и помочь ей, мне необходимо было выяснить, кто эти сомнительные, похожие на злобных людоедок дамы, которые сопровождали ее сегодня.
До сих пор я, человек демократических взглядов, с презрением относилась к тем, кто увлеченно следил за жизнью высшего общества. Теперь же мне предстояло наверстать упущенное. Я отнесла к себе в комнату огромную стопку журналов, вероятно, накопленных миссис Таппер за несколько лет, с великим наслаждением избавилась от тесного платья, подкладок на грудь и бедра, корсета, вставок в ноздри и за щеки, кудрявой накладной челки и накладных ресниц, переоделась в удобный халат и домашние тапочки и наконец села читать.
Не скажу, что занятие это доставило мне удовольствие. За последующие несколько часов, тянувшихся довольно долго, я выяснила, что крокет давно устарел, теннис и стрельба из лука пока еще в почете, но Самый Актуальный Спорт для леди это гольф. Лорд Лопоухий и леди Свеклолицая давали уроки в Гайд-парке; было замечено, что последняя щеголяла в небесно-голубом наряде от Уорта из какой-то там плотной ткани с разводами. Кенсингтонский дворец, вот беда, пустовал, несмотря на все усилия, приложенные к его реставрации. Крайне важные персоны собрались на крещение Ребенка Такого-то, перворожденного сына лорда Сякого-то, графа Дакогоэтоволнует. Атлас прошлый век, подесуана пике моды. В «С ума сойти какой уникальной» галерее открылась выставка картин, написанных маслом, посвященных развитию Британской империи. Виконт и виконтесса Древнеродные объявили о помолвке своей дочери Длинноименной с Завидным Женихом, младшим сыном графа Голубокровного.
Я не просмотрела и четверти стопки, когда у меня нещадно разболелась голова: казалось, еще немного ия сойду с ума. Я внимательно изучила фотографии с лодочной прогулки герцогини Кривоногой, с ежегодного банкета барона Носатого, куда была приглашена вся его команда по крикету, с первого бала дебютантки мисс Осиная Талия и с множества других светских мероприятий но ни на одном из снимков мне так и не попались неприятные лица тех строгих матрон, которых я искала.
Когда день перешел в ночь, я с большим облегчением встала с кресла ведь не могла же я губить глаза, читая допоздна при слабом свете свечи, вытащила из тайника между матрасом и остовом кровати свое темное, неприметное одеяние, переоделась в него и отправилась в ночь.
спину. Некая неведомая сила неизменно влекла меня в ночь, а эта конкретная маскировка сообщала моим вылазкам новый смысл: я поставила перед собой задачу научиться ориентироваться во всем Лондоне, а не в одном лишь Ист-Энде. Сборщица мусора могла без помех забрести в любой район, на любую улочку, поскольку была истинным воплощением бережливости. Хотя по всем правилам приличия этой неприглядной работнице полагалось незаметно проскальзывать на задний двор и выныривать обратно под покровом ночи, лишь самые гнусные и скупые хозяева прогоняли прочь этих тружениц, представительниц «достойного» слоя бедняков.
Не важно, спала миссис Таппер или еще нет добрая глухая старушка все равно не услышала бы, как я открываю засов. Заперев за собою дверь, я отправилась на людную улицу в теплое время года узкие дороги трущоб не пустовали даже в полночь. Мимо, держась за руки и распевая веселые песни, прошла компания пьяниц. На углу под фонарем бледные оборванки шили мешки под муку и прочие хозяйственные нужды этот неблагодарный труд приносил им несколько лишних фартингов, но быстро калечил глаза и руки, лишая возможности выполнять еще какую-либо работу. На другом углу маялись работницы иного толка в платьях выше щиколотки и с неприлично глубоким декольте, которые зарабатывали себе на жизнь отнюдь не шитьем. Повсюду бесцельно бродили дети. Порой мне казалось, что они составляют половину населения Лондона и половина из них сироты (для девочки из трущоб было вполне обыденным родить в пятнадцать и умереть в двадцать с небольшим), а половина Гензели и Гретели, выгнанные родителями, которые не могли их прокормить.