.. У меня приказ кебира;
он клянется казнить Жана в пример другим!
-- Это правда, это верно, Жан?
-- Это правда! -- спокойно отвечает Жан.
-- Беда! Бедняга ты мой! Ведь тут военный суд!
-- Я иду... что сделано, то сделано! Сержант, я готов!
ТеткаБуффарикперепугана,Розабледнеет, Тото протестует,солдаты
волнуютсяпривидеЖана,уходящего,окруженноготоварищами,весьма
недовольными своей ролью.
Пленника ведут сначалав палатку, где его ждет товарищ, трубач-капрал,
по прозвищу Соленый Клюв.
Он в отчаянии и. не находя слов, бормочет сквозь слезы:
-- Бедный! Горе какое! Бедняжка!
Сержант отбирает уЖанаштык,матрикул, его добрый карабин,верного
товарища в битве.
Потомеговедутвцентрлагерякполковнику,большимишагами
расхаживающемупередсвоейпалаткой,входнаязанавескакоторой
полуприподнята. Внутри за складным столиком сидят три офицера, у стола стоит
штабной писарь с пером в руке, готовый писать.
При виде арестованного полковник разражается яростными восклицаниями.
-- Как? Это ты? Лучший солдат моего полка, и делаешь подобные веши!
-- Господинполковник! Тут старая семейнаявражда, и,кроме того, он
оскорбительнымобразомпотребовал,чтобыяотдалему честь...Я света
невзвидел... и ударил его уткой! Как это было смешно!
-- А! Всамом деле? Ты находишь этосмешным, несчастный? Этосержант
двадцатого линейного полка, его полковник сейчас же донес все самому маршалу
Сент-Арно.Маршалтребует железнойдисциплины.Я получилприказ созвать
заседание военного суда... Ты будешь осужден!
Несмотря на всю своюхрабрость,Сорви-голова ощущает легкую дрожь, но
скорооправляетсяи,чувствуяучастиеисожалениевсуровыхсловах
полковника, с достоинством отвечает ему:
-- Господин полковник,позвольтемне умереть завтра в битве, в первом
ряду полка...
--Да, это единственныйспособ умеретьс честью!Ну, иди же, бедный
Сорви-голова, судьи ожидают тебя!
Окруженныйчетырьмязуавами,пленниквошел впалатку,и занавеска
опустилась за ним.
Черезполчасавсебылокончено.ЗуавЖанБургейль,попрозвищу
Сорви-голова, осужден насмерть. Казнь совершится на другой день в полдень.
Беспощадная суровость военногорегламента не позволила судьям смягчить
приговор. И как смягчить? Послатьна каторжные работы, втюрьму? Нет, все,
кто знает Жана, понимают, что для него в стораз лучше смерть с двенадцатью
пулями в груди.
* * *
Ужасная новость поразила весь полк.
Даже судьибыли в отчаянии, осудивна смерть этого баловняполка,и
проклинали свои законы.