Нет, решительно солгал Лафорэ. Нет ты был прав. Прошлое не имеет значения. Хорошее оружие. Ты можешь попробовать купить один из китайских автоматов, о которых сейчас столько говорят, «АК», кажется. Нет-нет, для меня прошлое не имеет значения. Я забыл об этом.
Я так и подумал, хихикнул Десмет, любуясь пулеметом, разбирая и собирая его и довольно крякая от восхищения простотой и техническим совершенством «сувенира». Окажись он у меня я бы ее шлепнул, ха-ха. Втирал ей очки: «О, Эстер, я не хотел обременять тебя». Немного споил ееона обожает виски. Не было ничего легче просто удивительно, как легко она сдалась. Не пришлось и нацеливать автомат на такую скажу тебе. М-м-м малышка! Теперь, смотри видишь ту старую доску объявлений? Это будет араб. Он мастерски расстрелял мишень. Араб убит. Какая красоточка! Господи, лучше уберем это, а то клиенты подумают, что я тренируюсь, чтобы сражаться за освобождение Анголы.
Это кафе было обычным голландским кафе, с начищенным никелем, шерстяными скатертями с восточным рисунком, квадратными салфетками с рекламой пива «Хайникен». В середине дня тут почти не было посетителей, и аккуратный седовласый хозяин охотно разговорился.
Принесите мне пива, пожалуйста. Наверное, к вам частенько наведываются солдаты из казарм напротив?
Не сказал бы Я не слишком жалую шумные сборища. У меня постоянная клиентураспокойные люди, которые приходят попить пива в свободное время. Все нездешние. Он тщательно протер и без того безукоризненно чистую кофеварку.
Мне кажется, я знаю одного из сержантовЗомерлюста.
Хозяин равнодушно кивнул:
Спокойный парень славный малый. Выне бельгиец? У них всегда дождь не идет, а моросит. Тут как-то заходил один бельгиец, который знал Зомерлюста кажется, в Корее воевали вместе.
Они выпили пивка.
Я тоже служил в Корее.
Старые солдаты всегда вспоминают о сражениях. Я и сам был в Сопротивлении. Еще пива?
Нет, спасибо. Мне пора.
Направляетесь в Утрехт? Мало бельгийских машин на дороге. У того парня была одна из этих здоровых американских телег. С вас гульден. Очень вам благодарен. Счастливого пути.
Ему не надо было даже видеть эту машину. Он и так знал. Десмет, без всякого сомнения. Проверял, где муж, прежде чем отправиться к жене! Он постоял с минуту, устремив взгляд на казармы. Ему показалось, что он потерял ощущение времени, и прошлое, настоящее и будущее слились воедино. Десмет Срывающий удовольствие в Голландии Эстер «Это скверный человек» Зомерлюст, который воевал в Корее. Был во Франции еще один, кто пользуется расположением Эстер. А кто не пользуется, вообще говоря? Наверное, половина лагеря ее знает. Странноэти солдаты в старой форме чистят полугусеничный танк у них не те береты. Это не французские солдаты.
Он тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение. Вот идиотна мгновение он решил, что это Франция. Или это был Ханой? Он оглядел большое прохладное кафе, словно надеялся увидеть Эстер в военной форме, ждущую за порцией виски. Ждущую его и пару смеющихся индокитайских капитанов в углу Глупость
Доверял Десмету. Этому мерзавцу.
Глава 27
Десмет снова наливал себе виски. Было это в пятый раз или только в четвертый? Ван дер Вальк потерял счет. Да это и не имело особенного значения, учитывая, какие порции это были!
Самый большой бред собачий, который я когда-нибудь слышал, произнес Десмет высокомерно.
Вполне согласен, очень вежливо ответил Ван дер Вальк. Хотите сказать, я думаю, что у него все смешалось в голове. От раздумий стерлась грань между реальностью и вымыслом. Сейчас он говорит неправду, но и сам этого не сознает. Он сам во все это верит. Примерно так?
Какое-то время Ван дер Вальк спокойно разглядывал Десмета под монотонное повествование Лафорэ, полное печали и замешательства. У него был талант, у этого парня! Из него получился бы хороший полицейский из тех, кто берет взятки Он мог легко представить, что этот коварный тип с его убедительной сердечностью, с его инстинктом мог найти правильные слова и тон, чтобы подсунуть что-то такому человеку, как Зомерлюст, которого наивность и особая честность военного делала беззащитным перед подобными людьми. Десмет мог бы продать ему страховку, подержанный автомобильвсе, что угодно.
Самое интересное заключается в том, начал комиссар осторожно, почти педантично, что, разумеется, любой из вас мог убить Эстер Маркс. Наступила его очередь удостоиться высокомерного взгляда Десмета. У нас нет вещественных доказательств.
Не говорите глупостейон подтвердил все!
Спектакль, холодно произнес Ван дер Вальк. Такое распространено. Он чувствует себя виноватым, каким всегда чувствовал себя. Теперь, когда он получил какую-то возможность сознаться в том, что он считает достаточно трагическим, он только рад этому.
Вы хотите сказать, что не верите ему, скептически сказал Десмет.
Мистер Десмет, вы человек неглупый и опытный.
Да, я такой.
Но если бы вы слышали столько ложных признаний, сколько их довелось услышать мне, вы были бы менее уверенным.
Господи, но он же был там.
И вы тоже. Вы оба знали, где найти ее, были осведомлены о перемещениях Зомерлюста, могли организовать покушение без всяких препятствий. Вы оба знали об оружии, могли взять его, имели доступ к нему.
Но, глубокий хриплый голос неожиданно повысился, готовый сорваться, а как же насчет мотива? Он имел все основания. А у меня-то какой мог быть мотив, скажите, бога ради? Эта женщина значила для меня не больше, чем обгоревшая спичка.
Ну, что касается этого, сказал Ван дер Вальк почти смущенно, я мог бы очень легко спрогнозировать для вас мотивы. Взять хотя бы одно только ваше непомерное тщеславие. Я начинаю понимать Эстер. Она осознала вполне вероятно, только в тот момент, когда вы напоили ее виски и толкнули что вы были куда более презренным человеком, чем тот, в кого она однажды стреляла и кого могла убить. Она моглаи, по моему убеждению, сделала этонайти резкие слова, чтобы поставить вас на место. Это только мои предположения, и они не имеют значения. Вы сами это знаете. Вычеловек самонадеянный. Возможно, это и делает вас одновременно напористым продавцом и искусным актером. К счастью, это не мое дело.
Вот и я бы сказал, что это не ваше дело, прорычал Десмет. От поглощенного в несметных количествах виски его глазки заплыли. Покрасневшие и злобные, они искоса смотрели на Ван дер Валька, словно пытаясь вычислить, действительно ли этот безумец верит в то, что говорит.
Лафорэ, казалось, был полностью поглощен собственными туманными видениями. Его голова склонилась вперед так, что белокурые волосы закрыли по-юношески свежее лицо. Психологически незрел и т. д. и т. п., подумал Ван дер Вальк раздраженно. Хотя внушает странную симпатию. Он ненавидел эти жаргонные словечки, такие гладкие и сочные, но, к сожалению, неточные и расплывчатые. Лафорэ за последний час стал реальнее, чем тот солдат, у которого были видения и над которым издевался доктор, глумился тамбурмажор и который убил свою Марию, не отдавая себе в этом отчета и сам того не ведая
Существуют и другие гипотезы, продолжал комиссар тоном, ставшим грубо веселым, почти вульгарным. Было бы вполне позволительно предположить, что Десмет убил эту женщину вполне расчетливо, осознавая, что действует из чистейшей трусости. Лафорэ был полезным орудием, без сомнения, но он потерял свою ценность, а кроме того, постоянно напоминал об Эстер Маркс, живой или мертвой. Десмет постоянно держал ухо востро, как он сам говорил о себе. Одной из его подстраховок, равно как и способом получения небольших доходов, было то, что он действовал как информатор ДСТ. Очень неплохо придумано. Огромный фламандец, очень патриотичныйон ненавидел французов. Он всегда ненавидел Лафорэ, так же как всегда ненавидел и Эстер Маркс. Он сотрудничал с вьетнамцами и закончил тем, что его с позором выгнали из легиона. Бесконечные громогласные заявления о том, что прошлое ничего не значит для него, свидетельствуют только об обратном: оно гложет его больше, чем он сам думает. Французы несут ответственность за многие прошлые унижения. Но было бы мудрым побывать в их лагеретаком, как Дьенбьенфу. Когда Десмет услышал, что ДСТ по каким-то своим таинственным причинам стало проявлять интерес к Лафорэ, он решил, что пора отделаться от неудобного сообщника.