Николас ФрилингСфера влияния
Ван дер Вальк проснулся. Мысли его были крайне сумбурными, а к губам словно прилип отвратительный привкус дешевого испанского бренди. Неужели он напился до чертиков и заснул? А в комнате что-то жарковато, словно все окна наглухо закрыты. Похоже, что так и есть. А еще, кажется, ему снились какие-то кошмары. Что это на нем навалено? Он резко дернулся, от рывка ему стало очень больно. Да, не слишком приятные и совершенно неожиданные ощущения; он дрыгнул ногой и с удивлением обнаружил, что ничего не произошло. Может, он еще спитда нет, вроде уже не спит. Кажется, что-то с ногой. Что-то случилось: он послал своей ноге приказ дернуться, но она его не выполнила. Такое впечатление, что его родная, всегда послушная нога крепко спала, всяот бедра до пятки. А тут еще этот мерзкий привкус брендигде ему удалось так нализаться? Должно быть, он все-таки еще спит, потому что в памяти всплывают обрывки сновиденийчто-то связанное с Биаррицем. Ха, отпуск в Биаррице или что-то вроде того. Прекрасная идея, поскольку ни он, ни Арлетт никогда еще не были на побережье Атлантики.
Это была совсем не прекрасная идея.
Да еще эта ветчина у него был хлеб с непрожаренной ветчиной. Нет, не Биарриц, а что-то еще на «б» Байон, не Байон Он почувствовал себя триумфатором, потому что начал вспоминатьего сон был как-то связан с войной. Испанская границарека Бидассоа. Сульт пересек Бидассоа, направляясь на север. Сульт не был особенно преуспевающим полководцем, но он не был и неудачником вроде Веллингтона, у которого пять лет ушло на то, чтобы с победой завершить военную кампанию, в которой все было на его стороне. Сульт был чрезвычайно энергичным человеком, но никудышным бойцом. Ему, Ван дер Вальку, следовало бы показать Сульту, как надо драться.
Так, хватит спать, пора просыпаться. Отлично, пошевелим рукой. Он шевельнул рукойона прикоснулась к чему-то Забавно. Какая-то довольно грубая трава. И камень. Он почувствовал камень и под своей головой. Так. Значит, он вовсе и не в кровати. Он напился и заснул на холме под жарким солнышком. Он уловил запахи иссушенной солнцем травы и чабреца. И вдруг вспомнил очень-очень важную вещь. В него стреляли.
Он был солдатом армии Сульта, и подлец Сульт оставил его подыхать на склоне этого чертова холма. Он догадался, что лежит именно на холме, потому что его голова покоилась чуть ниже, чем ноги. Его бедные ноги, его бедная голова. Его подстрелили, а когда кого-нибудь из солдат Сульта ранят, его бросают, и он умирает, потому что поблизости нигде нет госпиталя. Ван дер Вальк преисполнился жалости к собственной персоне и выругался. «Ну вот, слезы с готовностью наполнили его глаза, я умираю на склоне какого-то богом забытого холма. Я даже не знаю, где он находитсяво Франции или в Испании. Когда-нибудь на мои бедные кости наткнутся португальские скульпторы, нелегально перебирающиеся в республику, но их они не заинтересуют. Собираюсь умирать, а поблизости нет хоть какого-нибудь завалящего врага, чтобы его подстрелить напоследок. Именно таким идиотским образом романтик Робер Жордан мог бы сказать «прощай» своей девушке, а потом застрочить из пулемета по наваррской кавалерии. Так случается в книгах, но это же не книга, а реальность». Завершив этот внутренний монолог, он снова почувствовал, что ужасно хочет спать. Все-таки дрянной бренди был слишком крепким Все вокруг кружилось, кружилось, кружилось
Когда он опять проснулся, увидел над собой лицо, которое было явно не из сна. Круглое, молодое, очень французское, со стрижкой под ежик и в очках без оправы. Он перевел взглядбелые закатанные рукава и смуглые руки. Тонкие осторожные пальцы нажали на поршень шприца, игла выпустила в воздух струйку какой-то жидкости, а потом нацелилась прямо на него.
Кто вы?
Будьте хорошим мальчиком и забудьте о маршале Сульте, ладно?
А где он?
Уже сто двадцать лет как умер, но мы помним и чтим его. А теперь я собираюсь сделать так, чтобы вы снова заснули.
Ван дер Вальк с трудом отвел глаза от руки и попытался осмотреться. Да, действительно, он был на холме. А неподалеку стоял серый «ситроен» и фургончик «Скорой помощи» «Пежо-404» с нарисованным на боковой стороне крестом. Да, действительно, маршал Сульт понятия не имел об универсалах марки «Пежо». А что он-то делает, лежа на земле в этой компании? Внезапно перед ним снова возникло круглое молодое лицо.
Я прямо как король страны дождя, заявил Ван дер Вальк. Богатый и бессильный. Молодой и очень старый.
В самом деле? По-моему, дорогой мой, вы слишком долго пролежали на солнце. Мы благополучно спасли вас от призрака маршала Сульта, а первое, что вы сделали, выдали нам цитату из Бодлера. Ну вот, с этими двоими мы разобрались. Спокойного сна.
Следующее пробуждение было более осмысленнымпо крайней мере, он знал, что до этого уже пару раз просыпался, и теперь чувствовал себя гораздо лучше; ни тебе звона колоколов, ни Сульта. Вместо этого безобразия рядом с ним была Арлетт, его жена, волосы ее растрепались и выглядели грязными, необыкновенно светлые, сейчас они были перехвачены белой повязкой, в общем, было похоже на то, что чета Ван дер Вальк действительно проводила отпуск в Биаррице. Он сделал большую ошибку, вспомнив это. Арлетт Маршалы Наполеона.
Мой бедный мальчик, сказала она на французском. Он закрыл глаза и подумал, что его память чиста как белый лист бумаги, а когда снова открыл их, то рядом с Арлетт опять увидел молодого человека, стриженного под ежик. Кусочки головоломки стали выстраиваться в картинку; он вспомнил, что, судя по всему, он детектив, и ему сразу стало лучше.
Я видел вас раньше.
Совершенно верно. На холме. Маршал Сульт, помните? радостно осклабился тот.
Но кто вы, черт возьми?
Я доктор Кадуз. Меня вызвали. Я объясню, но коротко, так что вы вряд ли поймете хоть половину всего, но это не так уж и важно. В вас стреляли. Один человек услышал выстрел и очень озадачился этим, потому что в окрестностях не разрешена охота с ружьями. На ваше счастье, он вас и обнаружил. Этот простодушный парень не нашел ничего лучшего, чем угостить вас глоточком бренди, который чуть не угробил вас, и отправился за мной. Я деревенский врач в местечке Сен-Жан. Мы забрали вас с того холма, так что в ближайшее время вы точно не умрете, вам перелили несколько литров крови, принадлежащей арабам, чернокожим и бог знает кому еще. Вы в Биаррице, в прекрасной клинике гм нет-нет, не в тюремной камере, хотя несколько полицейских жаждут пообщаться с вами. Не беспокойтесь, пока я им этого не позволю. С вами теперь все в порядке. На случай, если вы еще не вспомнили, вы инспектор Ван дер Вальк из полиции Амстердама, а это ваша жена Арлетт. Я понятия не имею, что вы делали на том треклятом холме, но теперь вы окружены послеоперационной заботой со стороны медсестер, меня, профессора Гашассэна, который вас оперировал, охранников и вашей очаровательной жены, которая незамедлительно приехала по нашему вызову из Прованса. Итак, все в порядке? Так что беспокоиться не о чем, никаких волнений, вам надо набираться сил и спать, спать, спать.
И Ван дер Вальк послушно заснул.
Арлетт не стала рассказывать мужу о его ранении, но ему удалось по крупице добыть эту бесценную информацию. Пуля попала в самый низ правого бедраэто была огромная стосемидесятипятимиллиметровая штука, выпущенная из скорострельного «маузера», так что на поверку выяснилось, что Ван дер Вальк родился в рубашке. В него стреляли с расстояния триста метров сбоку сверху внизименно это и спасло ему жизнь, так как стрелок не знал особенностей стрельбы по цели ниже себя. Пуля прошла через кишечник, удачно миновав большую артерию, коснулась позвоночника, пробила таз и вышла, прошив ягодицу, оставив за собой серьезные разрушения. В данный момент он был частично парализован, но врачи считали, что это поправимо. Доктор Кадуз горячо настаивал именно на таком исходе, другие местные доктора не возражали против его уверенности, а профессор Гашассэнбольшой авторитет из Тулузыклялся, что не позже, чем через год Ван дер Вальк непременно пойдет. Только, прежде чем произойдет это радостное событие, ему предстоит провести много длинных дней в обществе интересных и полезных книг, и в каждый из этих дней необходима будет специальная лечебная гимнастика.