Я пришёл извиниться. У него желваки заходили на челюсти от того, как он стискивал зубы. Прости, что я так грубо с тобой обошёлся.
Ух ты, похоже, это больно!
Ты в порядке? Может, заварить успокаивающий ромашковый чай или позвать целителя?
Мне очень хорошо. Почему ты спрашиваешь?
«Потому что, глядя на тебя, возникает ощущение, будто ты лишился яиц, и у тебя начался самый ужасный ПМС в мире.
Полагаю, что извинения, особенно перед скромной женщиной, задели твоё гигантское самолюбие. Но я рада, что ты выжил. Ты очень даже хорош. А теперь отпусти. Мне нужно спасти планету.
Он побагровел.
Не отпущу, пока не примешь обет.
Я закатила глаза.
И вновь по кругу, да? Он не ответил. Ох! Кругэто такая фигура, которая лежит
Я знаю, что такое круг, перебил он. Но не понимаю, причём тут он.
При том, что мы по нему ходим Ой, забей, Чаки, сказала я. Я говорю, что ты меня злишь! Думаешь, можно просто прийти и извиниться Вот это да! Какая жертва! Серьёзно? Этим вот ты меня завоюешь, здоровяк? Ты пленил меня, надел этот ошейник, будто я какое-то домашнее животное, и нейтрализовал мои силы. Всерьёз думаешь, что извинения приведут
Он наклонил голову и поцеловал меня.
Я воспламенилась, словно костёр, и жар обнажённой груди Нармера окутал меня горячей волной похоти. У меня колени подогнулись, и фараон тут же обнял меня громадными руками, притягивая к себе, чтобы я не растеклась лужицей трепещущих нервов и нелестных спазмов радости на полу. И на мгновение, могу поклясться, наши тела слились воедино. Я никогда не чувствовала ничего сильнее. Это тёмное, пустое пространство у меня в груди начало светиться, словно уголёк, и единственное, о чём я могла думатьстянуть с себя крошечный топик и юбку. Я хотела почувствовать, как его тело скользит по моему, когда его руки и рот блуждают по каждому дюйму моего
Я оттолкнула Нармера и влепила пощёчину. Со всей силы. В его глазах вспыхнула ярость.
Что, во имя Всех Богов, это было?
Во имя меня? Я фыркнула и ткнула его в бок.
Нет! Это ты скажи, что это было!
Это называется поцелуем.
Ну это я знаю! А как ты можешь целовать меня вот так вот влажно и Чёрт возьми, так страстно. И этого я лишала себя?
Фараон выгнул бровь.
И?..
Я скрестила руки на груди и отвернулась. Вкуснятина. Это было очень вкусно.
Ужасно. Худший поцелуй в моей жизни. Ты на верблюдах тренировался?
Верблюд? взревел он. Я покажу тебе верблюда.
Фараон потянулся ко мне, но я отскочила.
О нет, не смей! Не нужны мне слюнявые поцелуи горбатого пустынного млекопитающего. Ты и пахнешь, как они. У него восхитительный ароматэкзотические масла и специи, но оскорбление казалось победным, поэтому я его и выдала.
Нармер гонялся за мной по комнате. Я прыгнула на кровать и почти добралась до другого края, когда он схватил меня за лодыжку и дёрнул. Я потеряла равновесие и упала на кровать лицом вниз. Он тут же прыгнул мне на спину, прижав руки над головой.
Отпусти! Я извивалась, но он намного, намного крупнее, и я была бессильна без моих хм, сил.
Не отпущу, пока ты не подчинишься.
Никогда! закричала я.
Значит, и я никогда не отпущу тебя, прорычал он.
Упрямец!
Я зарычала.
Он зарычал.
Я мяукнула.
Он
Разразился смехом.
***
Заразительный смех. Я никогда не слышала такого красивого глубокого мужского смеха. Его безудержная радость проникала в меня и гудела в голове, навевая видения единорогов и радуг естественного вида. Не те, что делала Минкиразноцветными, но со странным запахом. Короче, его смех был чистым очарованием. Нармер скатился с меня на спину, смеясь с такой силой, что едва мог дышать. Я села и смотрела на него, не в силах сдержать улыбку. Он всё не останавливался, словно не смеялся десятилетиями, и плотина, наконец, прорвалась.
Знай я, что расслабить тебя можно мяуканьем, сделала бы это ещё неделю назад, выдала я. Даже к юбке хвост бы приколола.
Из уголков его тёмных глаз потекли крошечные слезинки. Слава богу, он не нанёс церемониальные стрелки, иначе сейчас были бы у него под глазами разводы.
Нармер смахнул слёзы, сел и лучезарно посмотрел на меня.
Ты очень своеобразная богиня.
А ты сумасшедший фараон. И раз уж мы заговорили об этом, почему ты смеялся?
Он почесал свой гладко выбритый подбородок.
Полагаю, что все дело в абсурдности ситуации. Я всю жизнь провёл на троне, правя народом и веря, что божественная кровь, текущая в моих жилах поведёт меня.
Стоит ли сказать, что в нём нет божественной крови? Многие культуры верили, что их правители потомки богов и поэтому правили, но истина в том, что они обычные люди, которые родились в нужное время в нужной семье.
Не-е-е-е, пусть живёт в своей фантазии.
Однако, продолжал он, ничто не могло подготовить меня к этому к тебе. Он протянул руку и провёл пальцем по линии моего подбородкаТакое дикое создание.
Я не могла помешать ему. Как Нармер был лишён смеха, так и я была лишена любви, и сделала бы всё, что угодно, лишь бы снова почувствовать это ощущение целостности. Когда он поцеловал меня, тёмная пустота глубоко в груди наполнилась чем-то чудесным и радостным. Он был светом в этой тёмной, сырой и мрачной пещере, которую я называла своим сердцем. Я хотела большего.
Поцелуй меня ещё раз, приказала я.
Его улыбка растаяла и сменилась выражением грубого, плотского голода. Нармер посмотрел мне в глаза, наклонился и слегка прижался губами к моим губам. Затем скользнул языком внутрь и нежно погладил. Его тепло коснулось моего лица, шеи и груди, пробравшись глубоко внутрь. Впервые в жизни шестерёнки на старой девчачьей фабрике начали вращаться, и мои женские частички возбудились.
Я запрыгнула на него и оседлала, целуя с бесстыдным жаром. Потом провела руками по его груди, потворствуя своему желанию поклониться мужскому телутвёрдому и мягкому одновременно Кстати, о твёрдости и мягкости
Его огромный член стал ещё больше и затвердел, прикасаясь к моим уже покалывающим женским частям. Я застонала. Тепло его тела так греховно восхитительно.
Нармер провёл большими руками по моей груди. Я знала, что их размер и форма понравятся; смертные мужчины не могли удержаться, чтобы не пялиться. Обычно я думала, что это глупо, но теперь, зная, что мой человеческий облик взволновал его, была довольна.
Он опустил руки к моему обнажённому животу, крепко сжал талию и начал раскачивать в такт своим бёдрам.
О боги!
Думаю, он разжигает там пожар! Я не могла больше выносить восхитительное трение и оторвалась от его губ, желая увидеть изысканно мужественное лицо. Он тяжело открыл глаза, посмотрел на меня и закричал во всю глотку! Затем отшвырнул меня, и я скатилась с кровати на холодный каменный пол.
Какого чёрта?
Я выглянула из-за края кровати и увидела, как Нармер корчится от боли, сжав через ткань свой член. Ой. Я забыла сказать ему об этом.
К-хм Нармер. Я прикоснулась к его плечу, но он просто качался взад и вперёд, мучаясь.
Нармер?
А-а-а-а. Что? простонал он.
По поводу маленького бушующего огонька на твоём тотемном столбе. Я, э-э-э
Ты заплатишь за это, богиня. Он сел, повернувшись ко мне спиной.
Что?
Он повернул ко мне свекольно-красное лицо.
Думаешь, можешь выставить меня дураком?
Ну Да, я так думала, но это применимо ко всем! Что тут ещё добавить? Но почему он решил, что я сделала это нарочно? Неужели он забыл, что надел на меня дурацкий ошейник? У меня не было сил, но я не могу заглушить то, кто я. Тело продолжало излучать концентрированную энергию. В конце концов, я богиня, сотворённая из чистого света. Теловсего лишь оболочка, которая позволила мне ходить по миру людей. Но я не человек, а он не божество. Мы несовместимы. На самом деле, длительное воздействие убьёт его. Поджарит, как кусок бекона. Хрустящий король.
От этого никуда не деться; мне суждено навек остаться одной.
Так и лёжа на полу, я отвернулась, подтянула колени ктеперь пустой, тёмной, тяжёлойгруди и заплакала. Да, знаю. Божества не плачут. Но иногда, когда они понимают, что для них нет никакой надежды, такое случается.
Опять твои фокусы, как погляжу, протянул он. Но твоя ложь и женские уловки на меня не подействуют.
Просто уходи! Уходи! закричала я. Достаточно того, что яБогиня подземного мираплакала!
Я услышала шарканье его ног по полу, когда он обошёл кровать.
Я приказываю тебе перестать плакать!
Нет!
Он схватил меня за руку, поднял и стиснул плечи.
Да. Ты прекратишь попытки манипулировать мной и дашь мне клятву. А ещё перестанешь пытаться выставить меня дураком!
Ты не понимаешь, да? отрезала я, пытаясь вырваться из его хватки. Тебя уже выставили дураком! Я не могу быть твоей королевой. Не могу быть ничьей королевой. Божества и люди несовместимы. Этот маленький «трюк», как ты его назвал, всего лишь химия наших тел.
Что ещё за «химия»? спросил он.
Тьфу. Это термин будущего.
Это значит, что твоё тело подобно дереву, а моё подобно молнии. При соединении они создадут огонь.
Он ослабил хватку.
Правда?
Я кивнула.
Он потёр лоб и повернулся, чтобы уйти.
Подожди, ты куда? спросила я.
Найти магию, чтобы исправить это. Он исчез в дверном проёме.
Я опустила голову и принялась массировать виски.
Что ты делаешь, Симил? Он скоро умрёт, а ты играешь в фэнтези-перепихон! Со смертным.
Я громко вздохнула. Не потому, что была разочарована в себе, а потому, что не существовало такой магии, чтобы исправить это, и впервые в жизни я действительно хотела то, чего не могла иметь: человека. Человека, который вот-вот умрёт и, скорее всего, окажется одной из тех упрямых, брыкающихся и воющих задниц, которых мне пришлось тащить на другую сторону за уши.
Эта ситуация вопиюще трагична.
Я, должно быть, основательно спятила.
Глава 5
Держа наготове любимый кинжал, Нармер ворвался в спальню жреца, напугав старика и трёх обнажённых женщин, которые, по-видимому, делали ему массаж перед сном. Отвратительно. Как они могут касаться его? Нармер подавил рвотный позыв.
Вон отсюда! прорычал Нармер на женщин, которые схватили свои платья и убежали.
Жрец слез с кровати и прислонился спиной к стене.
Успокойся, мой повелитель. Уверен, что это просто какое-то недоразумение.
Ты меня обманул! И я не твой повелитель! Ты недостоин быть даже самым ничтожным моим подданным. Я твой палач! Нармер приставил длинный нож к горлу мужчины.
Жрец вцепился в руку Нармера.
Вижу, ты расстроен, прохрипел жрец.
Богиня не может спать со мной. Она говорит, что мы физически несовместимыогонь и дерево. Нармер прижал жреца спиной к стене. Клянусь богами, ты всё исправишь!
Не могу.
Не можешь или не хочешь?
Не могу, ответил Митнал. Можешь убить меня, но я не в силах дать то, что ты просишь. Моя магия не настолько сильна.
Нармер отпустил его и провёл рукой по волосам. Ему нужна божественная королева и наследники. Ему нужна Симил. Благодаря острому язычку и упрямству она привлекательнее любой женщины, с которыми Нармеру довелось встречаться, а таких было много. Раньше он укладывал в свою постель по две-три женщины каждую ночь. Те выстраивались перед его дверью, надеясь, что именно она навсегда привлечёт его внимание или станет матерью его ребёнка.
Но боги не пожелали этого, а Нармер не видел в этих женщинах ничего, кроме жадности к богатству и власти. Они пробуждали в нём чувство опустошения, неудовлетворённости и разочарования. Именно потому он пришёл к выводу, что только женщина, равная ему, уникальная и могущественная подойдёт.
Конечно, быть правителем самой выдающейся и развитой цивилизации, известной всем, значило то, что никто не мог сравниться с Нармером. В его жилах текла кровь богов. Да, только чистокровная богиня подойдёт.
Если моя просьба выше твоих сил, сказал Нармер, значит ли это, что тебе ведом иной путь?
Злой мужчина улыбнулся злой усмешкой.
Назови свою цену, приказал Нармер.
Жрец нервно хохотнул.
Цена слишком высока.
Я убью тебя прямо здесь и сейчас, если ты мне не скажешь.
Ладно, сказал Митнал, ценатвоя жизнь.
Он свихнулся.
Я совершенно уверен, что моя смерть не решит этот вопрос.
Ты умрёшь не по-настоящему, но переродишься в ином образе, который сможет выдержать прикосновение божества. Ты будешь сильным и бессмертным, почти таким же, как истинный Бог.
Откуда знаешь? поинтересовался Нармер.
Мой народ давно стремится к бессмертию.
Звучит опасно. Если бы Боги хотели, чтобы люди жили вечно, создали бы их бессмертными.
Это невозможно.
Митнал поднял руки и пошевелил грязными пальцами.
Нет. Я уже преуспел с небольшими существами. Нам не хватает силы, чтобы сделать человека бессмертным. Он округлил глаза, которые превратились в ужасающие чёрно-красные шары. Ты можешь это изменить.
Нармер отступил. Этот человекмерзкое, лживое создание. Фараон не доверял Митналу, в голове которого таился какой-то скрытый мотив. Но какой именно? Хотел ли Митнал получить трон или золото? Возможно, Нармеру удастся убедить сумасшедшего раскрыть истинные планы.
Что же мне делать? спросил Нармер.
Ты должен завоевать её доверие, а потом убедить довериться мне.
Опять с этой просьбой? Митнал всё спланировал заранее. Он охотился за сильной магией. Магия божества.
А какие у меня гарантии, спросил Нармер, что ты не воспользуешься ею и не сделаешь сильнее себя, а потом откажешься помогать мне?
Жрец потёр жирные ладони.
Даю тебе честное слово, мой повелитель.
Отвратительная, грязная куча гниющего обезьяньего мяса. Каким бы ни был план жреца, помощь Нармеру лишь средство для достижения цели.
Она тебе не доверится, сказал он. Она никому не доверяет. Найди другой способ уложить её в постель. Даю тебе восемь дней.
***
Следующая неделя была не похожа ни на что, что мне за шестьдесят пять тысяч лет приходилось проживать. Каждый вечер приходил фараон: тщательно выбритыйегипетская навязчивая идеязагорелая кожа и идеально выточенные мускулы блестели от ароматных масел, длинные чёрные волосы были вымыты и заплетены в косы. Я начала задумываться о женщинах, которые ухаживали за ним. Молоды ли они и красивы? Неужели они предлагали ему свои тела и доставляли удовольствие плоти, чего я не могла получить? (Удаление волосков вокруг сосков, восковая эпиляция спины, глубокое очищение пор). Я стискивала кулаки каждый раз, когда представляла этих маленьких шлюшек, массирующих его огромный саркофаг или играющих с его сундуком с сокровищами.