Мими Джейн ПамфилоффМакСерия: Королевская трилогия #4
Пролог
Большинству из вас я знаком, как Мак, хотя я носил множество имен и прожил множество жизней, каждая из которых заканчивалась трагедией. С каждым разом мое сердце становилось все холоднее и все больше превращалось в камень.
И эта моя история также обернется трагедией, так что не надейтесь на другой исход. Не ждите окончания, наполненного любовью или какого-то морального урока, который наполнит и озарит вашу душу. Со мной это нереально, потому что я совершил слишком много ужасных вещей.
Так что, если ты ищешь именно это, еще не поздно закрыть книгу. И заняться чем-то другим. Потому что единственный конец, который тебя ожидает, это мой конец.
И я молюсь, чтобы на этот раз моя смерть была окончательной.
Глава 1
Тедди
Ты справишься! уговаривала я себя, рассматривая в зеркале свою черную юбку-карандаш и черный пиджак в тонкую полоску, уверенная в том, что никто никогда не узнает мой маленький секрет.
Никогда!
Я еще раз покрутилась перед зеркалом, чтобы понять, что я опаздываю на работу. В свой первый рабочий день.
О, да. Новая работа.
Конечно же, именно это послужило причиной моего нового образа (мои темные волосы уложены в трапециевидный боб, а большие очки в черной оправе вместо линз выгодно подчеркивали мои зеленые глаза). Конечно же, это из-за того, что хочу казаться взрослее, а не потому, что я переживаю, как персонал примет двадцатипятилетнюю женщину по имени Тедди (сокращение от Теодоры) в качестве нового директора Центра психического здоровья Санта Барбары. Я сама никак не могу это принять. Однако, моя юная внешность всего лишь второй пункт в списке моих проблем. Под номером один скрывается проблема, которую невозможно решить с помощью делового костюма. Я всего лишь надеюсь, что она никак не вскроется и об этом никто не узнает.
Никто еще, я имею в виду. Ведь, естественно, моим родителям все известно.
Не поймите меня неправильно. Я не была каким-нибудь выродком. Скорее, я очень удачливый человектаких еще называют вундеркиндами. Я перескочила через несколько классов, закончив школу в шестнадцать, а в двадцать два я уже защитила докторскую степень по клинической психологии в Колумбии, что включает в себя год моего отдыха, период, в течение которого я пыталась найти себя.
Просто катастрофический провал.
С каждой каплей приобретенных умственных способностей я теряла эмоциональную часть себя. Да, с мозгами у меня явно было что-то не так. Выражаясь языком дилетантов, я обрела так много и в то же время так мало. Да даже у компьютера можно вызвать больше сопереживания, чем у меня, хотя я, если бы мне пришлось, вполне смогла бы разработать какую-нибудь программу.
Так что же со мной произошло?
Если бы, черт возьми, хоть кто-то мог это объяснить. Врачи объясняли это тем, что часть моего мозга, отвечающая за мои эмоции, отключена. Это вовсе не означает, что я вообще лишена эмоций, некоторые из них, конечно же, присутствуют, но они не классифицируются как нормальные. Например, нормальная девушка после двух лет отношений испытает счастье, когда ей предложат выйти замуж. Я же чувствовала равнодушие. То же самое я чувствовала, когда пришла раньше с работы и застукала его трахающимся с моим лучшим другом. Причем, одетым в мое белье. Мое новое кружевное белье, купленное для брачной ночи. Возмущение было бы вполне адекватной реакцией на произошедшее, но лучшее, о чем я могла подумать, это то, что моя проблема сделала мне своего рода одолжение.
Итак, как вы могли уже догадаться, именно отсутствие эмоций привело меня в психиатрию к изучению эмоций и разума и к коллекции футболок со Споком.
Ага. Я правда их ношу. Странно относиться к этому с юмором, если полжизни вы провели, надеясь узнать, почему вы не нормальны.
Теперь вы понимаете, почему я считаю мое назначение на пост директора центра чудом? Поскольку, с одной стороны, с моим аналитическим складом ума я могла распознать в человеке шизофрению и биполярное расстройство на расстоянии мили и подобрать наиболее эффективное лечение для каждого пациента, как если бы это было моим даром, а с другой стороны я совершенно не сходилась с людьми на эмоциональном уровне. Но я все равно могу быть им полезна. Своим умом.
Осторожнее, Спок! Здесь Тедди!
До скорого, Бентли! я повернулась и погладила своего джек-рассела, а потом, взяв ключи от своего нового БМВ (небольшой подарок для себя любимой), вышла за дверь пляжного домика с двумя спальнями.
Ты справишься, Тед! Черт, даже не сомневайся в этом!
***
Мой новый помощник по административным вопросам Шеннон (блондинка средних лет с пассивно-агрессивной улыбкой) поприветствовала меня у ресепшена на входе. Центр психического здоровья, одноэтажное стеклянное здание с чрезмерно яркой благоустроенной территорией, располагалось всего в десяти минутах от центра Санта Барбары и вмещало в себя двести мест, пятьдесят из которых были зарезервированы для пациентов с длительным или постоянным проживанием. Остальные места периодически занимали мамы с постродовым синдромом, множество людей, преследуемых тревогой, или проходящих через черную полосу их жизни. А наркоманы и алкоголики стекались сюда со всего города.
А вот и наше отделение стационарного лечения, говорит Шеннон, подводя меня к двойным дверям бежевого цвета с вырезанными небольшими отверстиями, которые предотвращали столкновения персонала.
Пятьдесят пациентов получают круглосуточный уход, включая и индивидуальные сеансы.
Шеннон распахнула двери, и я последовала за ней, чувствуя, будто бы мне проводят экскурсию по местному зоопарку.
Первые десять палат закреплены за нашими «самоубийцами», в остальных обычно лежат пациенты с посттравматическими стрессовыми расстройствами, с хронической постродовой депрессией и нарушением пищевого поведения**,Шеннон будто бы прогуливалась по коридору, периодически указывая мне на двери палат.
Здесь не было ничего, чего бы я не видела за четыре года работы в округе, и, соответственно, большинство пациентов были ходячими примерами из учебников по психиатрии. Примерно семидесяти процентам из них помогут стандартные психотерапевтические процедуры. Остальные тридцать процентов, если верить статистике, так и будут нуждаться в пожизненном уходе, демонстрировать незначительные улучшения или требовать лечения, которым мы не можем их обеспечить.
Моя же работа заключалась в том, чтобы настроить и обеспечить эффективную работу центра и принести тем самым пользу как можно большему количеству пациентов.
Вот и весь ознакомительный тур, объявила весело Шеннон, когда мы дошли до конца коридора, но ее карие глаза выдавали совсем другие эмоции.
Внезапно мой взгляд упал на безукоризненно отполированную бежевую кафельную плитку, ведущую к последней комнате справа от нас. В маленькое окошко в двери было вставлено стекло, но за ним было абсолютно темно.
Кого госпитализировали в эту палату?
Комната номер двадцать пять.
Какую именно, доктор Валентайн?
Меня пронзила сильная дрожь, и я стала растирать руки, покрывшиеся гусиной кожей.
Здесь прохладно, не так ли?
Такие расходы, как теплоэнергия, полностью не покрываются нашим финансированием, пожала плечами Шеннон. Я привыкла.
Хмм
Я изучу этот вопрос с теплоэнергией позже, я снова указала на палату двадцать пять. Так что с ней не так? Внутри нет света, хотя мы на режимном объекте, сейчас день и мы должны придерживаться распорядка, в том числе и в освещении.
Распорядок дня был важен ровно так же, как и процедуры. Это касается и солнечного света. И эта комната не может пустовать, потому что, по моим данным, центр был забит под завязку, и ему приходилось отказывать новым пациентам в месте в нашем прекрасном святилище умственного исцеления.
О, вы про ту комнату ее взгляд переместился на дверь комнаты двадцать пять. Это пациент доктора Уилсона.
У пациента отвращение к свету? Поскольку занавески явно закрыты, а света нет.
Я не знаю.
В смысле? спросила я.