— Ого! Представляю, что у вас творилось!
— Нет, не представляешь — такое надо было видеть. Мог произойти самый настоящий мятеж, абсолютно не нужный и крайне трагический по последствиям.
— Вот видишь! Похоже, мне придётся применить к Династии самые суровые меры.
После продолжительного молчания, ещё сильнее оттенившего зловещие слова всадника, витязь с напряжением в голосе произнёс:
— Хорошо, я согласен на жёсткий вариант.
— А всё-таки подумай, — (в ответе впервые промелькнула просительная интонация), — нет ли хоть какого-нибудь шанса перетянуть на нашу сторону любую из сестер?
— Неужели заботишься о моих чувствах? — невесело отозвался Мстислав. — Или опять имеешь некий интерес?
— Я охотно войду в альянс с Младшей Королевной…
— Ещё бы!
— …и не буду возражать против союза со Старшей. А что касается «чувства» — извини, я плохо понимаю даже значение этого слова.
— Иногда мне кажется, — (витязь всё же заставил коня сделать вперёд маленький, осторожный шаг), — что с тобою опасно и дышать одним воздухом. А иногда — что только тебя нам и не хватало все эти впустую потраченные тысячелетия.
— И какая же точка зрения берёт верх?
— Поскольку к опасностям я привык с детства…
— Мы все к ним привыкли.
— …то я всё больше склоняюсь к мысли о твоей исключительной важности. Особенно после известия о наличии агента среди богатырей. Нет, это поразительно — раз-два, и готово! А мы сколько ни возились, простого осведомителя не смогли найти, не то что полновесного предателя…
— Во-первых, вы не там искали, — надменный, сухой смех всадника теперь напоминал отрывистый кашель, — а во-вторых, блёкло расписывали перспективы и на посулы скупились. Да и что могли предложить-то? Перейти на вашу сторону — поменять шило на мыло? А я предлагаю конкретику: точную, с цифрами на калькуляторе, и в самое ближайшее время. И без дискриминации — только равноправное партнёрство! Признаюсь: мне пришлось предугадать твоё решение, и похвастаться, что знаменитый Мстислав также на моей суверенной территории. Знаешь, это произвело впечатление! Если уж глава корпуса витязей поднимает свой собственный флаг — значит, всё очень и очень серьёзно!
— Интересно, кто такой… С кем предстоит работать плечом к плечу?
— А ты всех видных богатырей знаешь поимённо?
— Конечно! — Мстислав презрительно хмыкнул. — Это же, как говорится, мой хлеб!
— А я вот не знаю… Он представился мне как «Слепой».
— То есть какой? — витязь удивился и сделал ещё одно маленькое движение вперёд. — Но среди них все зрячие!
— Очень ценное замечание… Могу лишь описать его внешность в деталях.
Мстислав задумался, что-то прикидывая. Потом равнодушно сказал:
— Да ладно, не к спеху… Тем более, я обожаю сюрпризы. А теперь ещё одно неприятное известие. Я передал твой приказ, что с Эльзой фон Хётцен должен произойти «несчастный случай», и получил категорический отказ. Я связался со страхующим — и получил отказ вторично.
— Следовало ожидать! — всадник звучно харкнул и вытер рукавом губы. — Чистоплюи дерьмовые… Не хотят понимать, на что меня толкают!
— Не надо… — испуганно протянул Мстислав, — вот этого ты, пожалуйста, не делай! С нахвальщиками лучше не связываться. Давай пока оставим в покое Командорову дочку, эту наглую блондинистую шлюху. Тем более, что неизвестно, как на её смерть отреагирует отец.
— А кто говорил о смерти? — удивился всадник. — Вполне достаточно было чувствительно искалечить… Эх, люди-людишки! Хорошо, отложим. Тогда начинаем действовать, как обговорено. Выводи своих клиентов к четвёртой малой станции, пусть они там вволю подёргаются, пытаясь укусить себя за такой близкий локоток. Продемонстрируем им Сафат-реку во всём её великолепии… Особенно, правда, увлекаться не будем — нам горы трупов не нужны, а не то эти сентиментальные горе-разведчики с перепугу могут много глупостей наделать. С их-то техникой и амбициями!
— Не стоит их недооценивать, — заметил Мстислав, — очень неглупые люди! Особенно Командор.
— Не беспокойся. Мы знаем, что делаем, а они играют втёмную. Единственная, повторяю, опасность заключается в том, что в этой темноте они способны перебить всю посуду, и нам самим будет не из чего кушать.
Мстислав понимающе покивал. Затем прищурился и задумчиво произнёс: