Ай, плохо, подумал Сверчок. Может и драка быть… Вот уж чего не надо, их много, и по большей части мышцы очень даже вполне.
- Здравствуй, - в свою очередь показал улыбчатые зубы, стараясь принять удобное положение. Вот, смотрите - я вас не боюсь, и не агрессивен совсем, и в глухую оборону не ухожу, и вообще рад познакомиться. А Синеглазка сжалась, улыбается виновато, вцепилась в ремень собственной сумки и притирается поближе к Сверчку.
- Надолго к нам? - глумливо так спросил "островитянин".
- Только одну ночку переночевать. Не прогоните, люди добрые, - сокрушенно сказал Сверчок.
Смех подтвердил, что идет он по правильному пути. Можно и клоуном прикинуться ненадолго, главное не переборщить. Живо скатишься в самый низ.
- Весельчак, значит, - прищурился желтоглазый. - Отлично. Как раз подойдешь.
- Для чего? - насторожился мальчишка.
- Для здешней жизни. Прислали тебя развлекать этих! - большим пальцем указал через плечо куда-то вверх. - Вот и будешь выделываться. А взамен - вкусно кушать и знать, что кто-то на тебе богатеет. Таки вот, рыбка. А не повезет - гордо и красиво помрешь, и отлетит твоя душа прямо на небо.
- Вот уж нет! - возмутился. - Они не смеют…
- И кто за тебя вступится? - насмешливо протянул, издевательски так.
- Но я же… свободный человек, - сказал Сверчок слегка растерянно.
- Ну и гордись этим. Толку-то. - Потянулся, прищурился: - И как же тебя зовут, человек?
Хохот.
- Я… - безуспешно пытался вспомнить, потирая давешнее место укола. Пока этот, с наглыми глазами, не ткнул пальцем в грудь над его левым соском.
- Читай… человек.
- Что читать? - вконец растерялся Сверчок.
- Балда. Подними майку. А лучше сразу сними, пользы от нее…
Сверчок не нашелся с ответом, не понимая, что это, шутка? Выставить себя шутом гороховым не хотелось. Но углядел какие-то буквы на груди у этого, местного. До этого все больше в лица вглядывался - надо ж понять, что за народ… Непроизвольно задрал футболку, скосил глаза; буквы - яркие, сочно-коричневые. Такие же, как у подростка напротив… Словно приклеенная пленка слюды. Попытался стереть, думая - краска; не поддавалась, тер все яростнее. Едва не содрал кожу. Пока тер, прочесть успел - и неважно, что вверх ногами.
"Альхели".
Услышал смешки, все более громкие по мере того, как он пытался стереть краску. Вот гадость… значит, поставили там, перед "ястребом", пока спал… То-то его по кабинетам гоняли, штуки всякие, датчики… как щенка, усыпили.
Оглядел старожилов, пристальней, чем вначале. Раз говорят, а не бьют сразу, то можно. Имя, значит? Скорее готов был к прозвищу… порой такое могут приляпать - не отмоешься. А здешние… услышал смешки совсем откровенные, понял, что с минуту уже стоит неподвижно, таращится на припухшие буквы. А ничего так слово, и чужим как-то не кажется. Приятно даже звучит… Переключение? Снова коснулся места укола - тоже, наверное, обработка.
Пусть…
У этого, с наглыми глазами, на груди написано - Мирах. Перевел взгляд на остальных.
Видел на своем веку разные сборища… одну вспоминать жутко - все в черном, а глаза белые, неподвижные. Травы перебрали ребята. Шли по улице, всё сметая - от бачков мусорных до голов. А эти вроде смотрят нормально, и не понять, вместе ли, по отдельности? И кто вожак? Мирах или тот, амбал здоровый? Тоже морда наглая. Связываться еще… лучше пока помалкивать и присматриваться. В меру, конечно, помалкивать - "тряпок" не любят нигде.
- Как тут живут? Какие правила? - осторожно спросил.
- Правила просты, - осклабился Мирах. - Делай, что хочешь. Если силенок хватит. Но помни… перегнешь палку - эти, - кивок в сторону и вверх, - Заставят ответить. Ну и еще об одном помни. Нас чаще выпускают парами, а то и командой. Кое-кто нехороший возвращался отдельно от головы. И мозгов в этой голове не находили потом - так и сжигали пустой черепок.
Тоненько вскрикнула Синеглазка. Мирах обернулся к ней, смерил одобрительным взглядом.
- Не дергайся, птичка. Спокойней. Ты из домашних, видать.
- Я… моего отца обвинили в растрате, и меня…
Даже сейчас речь ее звучала безукоризненно правильно. Сверчок ощутил острую жалость. Домашняя девочка. Вежливая. Добрая, по глазам видно. А остальные… Обвел взглядом площадку. Не все подошли. То есть подошли-то все, развлечение, как-никак, но потом часть разбрелась по своим делам. Никуда новички не денутся.
Мать их туда… вспомнились причудливые ругательства сторожа-алкоголика. Какая команда? Какие мозги?!
- Погоди, - ой, как противно похолодело в желудке. - Погоди-погоди. Ты о чем вообще? Как… развлекать?
Тот вдруг кивнул понимающе.
- Совсем ничего не знаешь? Ничего, объясним.
Сверчок… Нет, Альхели еще раз обвел глазами тутошних. Старше шестнадцати вроде нет никого, хотя кто разберет. Мальчишки - в штанах синих, бледно-оранжевых, бежевых. И у всех - коричневые буквы на коже… не портят даже, будто украшение. Имена, так сказать. Приятно познакомиться.
Этот - Мирах, запомнил уже. Не самый старший, но, видимо, та еще штучка.
Маленький совсем, от силы двенадцать - Наос.
Еще один, ровесник Наосу, только светленький - Сабик. Стоит, пряник жует.
Высокий, темнокожий, молчаливый, с тонким лицом - Гамаль.
Регор - из старших… сильный, похоже. Вон мышцы какие.
Шедар… тоже из старших, красив. Модель, тоже, блин…
Кто еще? Нунки, Табит… Саиф, гибкий, как лоза, сразу видно…
А этот, с краю, напряженный весь - Нат… короче всех стриженный, почти ежик на голове.
И это еще не все. Там еще двое, чем-то своим заняты, но вот поворачиваются; если зрение напрячь, разглядеть можно - Эниф, Хезе… Ладно, неважно. Повертел головой.
И девчонки.
Синеглазку он уже знал…
- Эй, ты что, совсем!? - заорал он, видя, как Мирах шагнул к Синеглазке и бесцеремонно потянул за вырез блузки у нее на груди. Девчонка ойкнула, а в Альхели вцепились руки, не давая шевельнуться. Мирах дернул блузку сильнее, не жалея пуговиц, и верхние две оторвались, ворот отошел, обнажая грудь.
- Ну вот, - сказал он удовлетворенно: - Читайте! - и отошел. Альхели, оторопев, стоял столбом и глядел, как Синеглазка плачет, закрыв руками лицо. А на коже ее красовались прихотливые яркие буквы. Он хотел отвернуться - не потому, что стеснялся, чего там - просто жаль стало девчонку. Но не удержался, пригляделся к буквам. Альриша. Риша, ей это больше подходит. Мягкое имя, домашнее.
- Вы не брат и сестра? Не припомню, чтобы похожие имена выдавали сразу! - засмеялась какая-то рыжая дылда. Из проема в стене еще одна девчонка выбежала - в лифчике, ярком, как от купальника. Сразу видно - не нижнее белье. Ну и - вся грудь видна, считай. Значит, и так они ходят? Хотя вон у той, носатенькой, кучерявой, груди и в помине нет. Маленькая совсем, как и Наос…
- Да какие они родственники! - вернул на землю голос Регора. - Вообще не похожи. А девочка сладкая…
- Ты, верзила, попробуй только… - напрягся Альхели, но Мирах помотал головой:
- Регор, замолкни. Ты чего на детей кидаешься? Она сейчас от испугу разрыв сердца схлопочет, - и махнул рукой кучерявой: - Ну, чего застряли все, забирайте, переоденьте и все такое.
- Риша, постой! - дернулся было Альхели, но Шедар ненавязчиво взял его за руку сзади - не рыпнешься.
- Тихо, тихо. Никто ее не обидит. Ее же к девочкам увели, дурачок. А ты не кипятись.
Убедившись, что Синеглазка ушла благополучно, вспомнил:
- Ты сказал - приносят отдельно от головы, - голос все-таки предал. - Это о чем?
- Ты вряд ли слышал о Чаше, - Мирах спокойно кивнул и указал в сторону каменного дизайнерского безобразия, приглашая пойти и сесть там. За ним, кроме Альхели, последовал Шедар и еще трое подростков, остальные пренебрегли давно знакомыми сведениями.
- Ты и не мог знать о Чаше - доходы не те, - так же невозмутимо проговорил Мирах, устроившись поудобней. Пошарил пальцами в поясе, вытащил белую горошину, положил под язык, блаженно зажмурился. Кто-то из подростков вздохнул завистливо. Альхели не понял, что было в поясе у Мираха, но понял - это была демонстрация для него, новичка. Что-то весьма ценное по их меркам. Наркотик? Вряд ли… Но понял одно - Мирах ему чрезвычайно не нравится. Даже больше Регора.
А тот отвел за ухо волосы - длинные, почти до плеч - и продолжил.
- Ты не жди, что я тебе тут лекцию разверну. Обойдешься. Мы здесь - как лошади на скачках, дорогие, хоть и беспородные, правда. Ешь, пей, отдыхай. Живи, пока не соскучатся по тебе эти, - уже знакомый жест. Причем "эти" он явно произносил с большой буквы. - А там - спустишься в Чашу, и будешь бегать, пока она не устанет.
- Бегать?
- Можно стоять. Можно спать, - продолжил под хохот окружающих - только Шедар не смеялся.
- Иллюзии там, человек, понял? - отсмеявшись, продолжил Мирах, чем вызвал новый взрыв хохота.
- Иллюзии? Ну и в пень их. Пусть мелькают…
- Рыбка золотая, когда такая иллюзия подкрадется и схряпает тебя вместе с потрохами, тогда будешь доволен, верно? - усмехнулся Мирах, и продолжил серьезнее: - Ты пойми, я ведь шучу, конечно, только это взаправду. Иллюзии, да… только разные они в Чаше. Какие-то навроде миража - поплавают перед глазами, и ладно. А какие-то - смертельные, так что не расслабляйся. Со временем учатся определять. Доживешь - и ты разберешься. Только от них еще уберечься надо, вот так, человек Альхели. А происходит сие действо внизу - вниз ведет лестница, ее не убирают - вдруг найдутся желающие вне очереди погулять по придуманной травке? Своей-то нет, все синее, как нос у пьяницы.
Он встал: