- На все этой дурацкой планете мало таких, кто продержится в Чаше так долго, как мы, и так хорошо, как мы. Нам есть, чем гордиться, ты понимаешь, козья твоя башка? Пусть ОНИ нас считают уличной мелюзгой, клоунами, подопытными мышами, в конце концов… Так ведь не считают. То есть - мало ли что говорят. Ты на них погляди - слетаются, как мухи на мёд. Им же завидно, чудо ты…
- А вы?
- А нам наплевать на этих, - кивок, невольно перенятый у Мираха, и Альхели понимает - сейчас-то он сказал самую глубинную правду. Потому что уважение того же Регора, не говоря о Мирахе, твари такой, куда важнее, чем все эти типы в костюмчиках, все эти горошины, вкусная пища и даже - чем собственная жизнь. Лучше лишиться ее, чем уважения тех, кто говорит со Сверчком на одном языке.
- Вот так, лопоухий, - грустно говорит Альхели, отвечая уже собственным мыслям. А новичок кивает, будто что понял.
- Ну и подыхайте, если лень задницу поднять и выбраться отсюда! Большего не заслуживаете! - сквозь зубы бросил Шеат.
- Да ты перед кем разоряешься? - поднялся Регор. - Перед нами, что ли? А то мы, бедные, новички, мать твою!
Относительно размеренная жизнь дала трещину.
- Они готовят побег. Меня подбивали, - сказал Эниф.
- Да пусть бегут. Жалко, что ли?
- А может их… ммм… если до того, как они соберутся, кто-то с ними в Чашу пойдет - опасно же, Мирах!
- Да не, все нормально. Они ж не идиоты. Хотят жить - будут паиньками. А потом… пусть хоть на луну сваливают.
Эниф походил кругами:
- Ты не веришь, что отсюда можно сбежать? То есть, совсем никому, никогда?
- Не верю.
Эниф отшагал еще один круг. Спросил, опасаясь получить в зубы:
- А хочешь?
Смуглый подросток поглядел в землю, потом на небо, и сказал угрюмо:
- Кто бы знал…
Значит, побег готовят. Аж два клана заговорщиков в Чаше образовалась - троица, которая все детали предыдущей операции обговаривала, и все остальные, что ходили с довольными лицами вокруг них. И молчали, опасаясь спугнуть.
Как же… не только им развлекать народ, надо, чтобы их самих кто-нибудь развлек.
А побег…
Это Сверчку повезло - мелкая букашка, пронырливая. А тут - даже если с правильного направления не собьешься, попробуй-ка, догадайся, где именно выход - да не наткнись на персонал местный или кого из гостей. Всякий же сообразит, увидев подростка в такой одежде, откуда он взялся.
Безнадежно, одним словом - едва ли не каждый высказался. А ни о чем другом говорить не могли.
- Да ладно вам, - не сдержался Альхели. - Я, новичок, едва не смылся от них… Главное на автостоянку попасть, а там, если руки не крюки…
- Про знаки опознавательные ты забыл - или предпочитаешь не помнить? - зевнул Саиф.
- Опознавательные! Если бы я все-таки уехал на той машине…
- Никуда бы ты не уехал. - Это Мирах вклинился. Как же, опытность свою показать. Сам, небось, ни разу не пробовал - если и пробовал, не получалось… - Даже если ты водитель экстра-класса, что вряд ли. Там же пропускная система мощнейшая, чудик.
- Да? - несколько помрачнел Сверчок.
- А то как же. Думаешь, эти, - надоевший до боли жест, - Стали бы впускать сюда всякую шушеру, подвергая опасности влиятельных лиц? - голосом не своим, передразнивающим, - и, прежним уже:
- Ну и репортеры им не нужны.
- Думаешь, про нас прям не знает никто? - ехидно спросил Альхели. - Такую громадину со штатом обслуги в тайне держать ухитряются?
- Знают. И пишут наверняка. Только если и пишут, так собачки вышколенные - дозволенное…
Нунки сказал, обращаясь к кому-то невидимому:
- Или просто всем все равно…
Новички уговорили Наоса - третьим. Подготовились тщательно. Когда их забирали наверх, постарались вынюхать как можно подробней, где какой поворот, как открываются двери, много ли народу попадается на пути. Шеат умел только смотреть и делать выводы, зато Анка с шутками и прибаутками расспрашивал врачей и служителей - настолько внаглую, что Шеату порой было не по себе. Никто ничего не понял - солнечное нахальство Анки вызывало смех, а не раздражение.
А он сиял новенькой золотой медалькой, хлопая зеленоватыми русалочьими глазами и потирая вздернутый нос с тремя конопушками. Четырнадцать, а ростом не вышел.
- Слушай, мне как-то того… не по себе, - говорил Наос.
- По тестам сюда тех, кто трус отбирают, да? - хмурился Шеат, и мальчишка тут же смолкал.
В кабинет медосмотра обычно заходили по двое - на сей раз трое зашли. Наос держался позади всех, смущенный до крайности - больше, чем испуганный.
- Мальчики, только двое. Один кто-нибудь подождите, - спокойно и строго сказала женщина-врач.
- Простите, мы на секунду, - пробормотал Анка, кивнул Наосу, и тот пододвинулся к двери. Шеат спокойно взял со стола тяжелый маленький глобус, позолоченный, кажется - Наос еще давно присмотрел эту сувенирную вещицу и Шеату рассказал. Вертел, будто рассматривал. Когда женщина-врач отвлеклась на секунду, склонилась к столу - ударил. Метил по затылку, получилось в висок.
Анка проделал то же со второй женщиной - с помощью подставки для аромалампы. И быстро засунул жертве в рот полотенце - сколько поместилось. Поправил - не задохнулась бы.
- Уййй… - испуганно прошептал Наос. Анка тоже выглядел бледно, хоть и решительно двигался.
А одна из врачих оказалась в сознании - видно, Шеат ее слабо стукнул, неумеючи-то.
Она приподняла голову с тихим стоном - но не закричала, зовя на помощь, а сказала совершено спокойно, будто пациенту на медосмотре:
- Зря вы это, ребята.
Шеат нырнул к ней, отодрал кусок пластыря от кольца и заклеил ей рот.
Сигнализации на окнах медкабинета не было - то есть, может она и была, но не днем, когда окно едва ли не нараспашку. Третий этаж - пустяк. Соорудить из простыни веревку, недлинную, правда, надежно ее закрепить - по ней немного спуститься и потом уже прыгать. Главное, быстро - внизу нет никого, а из окон подростков заметят, конечно - лишь бы поймать не успели.
Под ногами - искусственного камня, под ракушечник, - серые! - плиты, нагретые солнцем, едва не дышали. Прижать ладонь к такой плите, пусть щербинки оставят отпечаток на коже - такое все… настоящее.
- Ух ты, - сказал Наос, присаживаясь на корточки возле клумбы. Прямо перед ним, цепляясь лапками за мохнатый цветок, подергивала крыльями бабочка - огромная, черная, с оранжевой каймой по краю каждого крыла.
- Кретин, пошли быстрее! - дернул его за шиворот Шеат, поволок за собой.
Наос подчинился, но вяло - одурел от травы, неба и бабочек. Настоящие же!!
Пробежали подростки немного. Охрана почти сразу показалась из-за угла, и, едва мальчишки метнулись в обратную сторону, нарвались на вторую группку охранников, поменьше. А какая-то женщина в светлом платье стояла поодаль у еще одной клумбы, повернувшись в их сторону - это Шеат заметил, когда, заметавшись, угодил прямо в руки охранников.
Не сдержал стона, прижатый с вывернутыми руками к асфальту.
- Тише вы, это ж не уголовник, - услышал. - Покалечите - не расплатитесь.
Мимо проволокли Наоса.
Анка неожиданно бросился к пожарной лестнице и стал карабкаться по ней с ловкостью обезьянки. Добравшись до балкончика, раскачался на руках и перемахнул на соседний карниз.
Охранники подбежали, когда Анка сидел на карнизе, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
- Может быть, слезешь? - крикнул один.
Мальчишка перевел дух. Больше всего он боялся, что его попросту подстрелят - но, похоже, вред ему причинять никто не собирался. Рука кровоточила - распахал-таки ладонь об острый выступ. Слезть отсюда? Но как? Анка рванул майку за край - раз, другой, новая крепкая ткань не поддавалась. Наконец ухитрился оторвать полосу, обмотал руку.
Внизу собрались люди, спорили, как его лучше достать. Прыгать по лестницам и карнизам было рискованно. Анка всмотрелся в пластиковые окна, которые глянцево поблескивали совсем рядом, подтянулся и полез вверх.
Снизу закричали, что он сумасшедший.
Но Анка знал, что делает. Поднялся еще на этаж выше. По крошечному выступу прошел от одного окна к другому, распахнутому, подтянулся, сбив повязку - кровь испачкала безупречно чистый металл; перевалился черед подоконник и скрылся в помещении.
Комната, богато обставленная мебелью черной кожи, оказалась пустой. Анка подошел к двери, повернул ручку - и широко улыбнулся охранникам, как раз подоспевшим:
- Привет!
Против ожиданий Сверчка, беглецов встретили весьма радушно и оживленно. Анка, размахивая забинтованной кистью, с воодушевлением рассказывал обо всех деталях неудавшейся операции. Шеат смущенно и хмуро отмалчивался в уголке. А Наос вернулся на прежнее место, как ни в чем ни бывало, и держался поближе к Шауле на всякий случай - еще попадешь кому-нибудь под горячую руку.
Нелепая выходка новичков сыграла свою роль - над ними посмеялись, но приняли.
- Теперь все зависит от вас, - тихонько предупредил Шедар обоих. - Свою долю внимания вы получили, дальше - заслужите доверие.