- Глупая девочка…
Альхели подоспел - ему плевать было, что происходит, он кинулся на Мираха, оттаскивая его от Риши, и мальчишки сплелись в один клубок, катающийся по земле. Альхели не знал, что чувствует Мирах, а у него самого было одно желание - переломать ему все, что можно, зубами, ногтями, чем угодно разорвать на мелкие части. Потому что ОН был во всем виноват. И в попытке Риши пробежаться над котловиной, и в том, что Альхели плохо, и в том, что существует Чаша, и таращится в небо раскрытым брюхом своим.
Теперь уже их оттаскивали от края, что-то кричал Шедар, потом Альхели вдохнул воздух вместе с изрядной порцией воды. Закашлялся, отцепившись от Мираха, почувствовал, что его куда-то тащат и укладывают на траву. Ничего не видел - правый глаз заплыл от удара, а с ресниц левого капала кровь.
- Дерьмо… - прошептал, пытаясь подняться. Кто-то, кажется, Шедар на пару с Энифом, подняли его и потащили в "логово".
К ужину собрались, как ни в чем не бывало. Из столовой прямо с кусками лимонного пирога перекочевали в тренажерный зал - снаружи накрапывал дождик, и вообще было муторно, а подростки привыкли сидеть кто выше, кто ниже.
- А у нас гибискус расцвел, - поведала Майя, с ногами забираясь на тренажер. - Красный. Вот такой цветок, - она показала - размером с ладонь.
Мальчишки молчали. Хезе переглянулся с Энифом - надо что-то сказать? Тот пожал плечами.
- Глупые вы, - сказала Майя.
Тренировки, Чаша - все это, как приправа к блюду, одной ею жив не будешь. Все равно к чему-то иному душа потянется. А к чему ей тянуться? Не к тем ли, благополучным, что там, наверху, подарки дарят? Или к служителям-охранникам, которые общаются с детишками, будто в виварии с мышками - милые, жалко, да ведь ясно заранее - выращивают их для опытов, и нечего особо привязываться.
От безделья во что только верить не начинаешь. Саиф про то, что снаружи, рассказывал, а Хезе плел несусветное, будто шаман дикарский какой - так ведь слушали. Посмеивались, конечно, а только, когда стемнеет, Сверчок замечал - то одна, то другая девчонки нет-нет, да и глянут на небо.
А на небе - Пес, говорил выдумщик Хезе; правда, трудно его разглядеть.
Так он сидит на цепи, чтобы не сожрал солнце; только днем носа не кажет из конуры, спит, а по ночам выползает наружу, отряхивается - брызги летят, и цепь по звездам звенит.
Хезе и спросил - не умел человек держать язык на привязи, и Чаша не научила:
- Слушайте, а как мы жить-то будем… потом?
- Потом?
- Ну… ведь отсюда же выйдем. Ну, пусть не все… Те, кто сейчас снаружи - они-то как?
- Им, думаю, пофиг до этой Чаши, - сказал Саиф. - Забыть, как и не было.
- Да нет… ты с ума сошел. Как это - забыть?
- Да они, небось, подыхают где-нибудь на добыче камешков, типа тех, что подружка Шедара пачками на платье цепляет. Чтоб лишнего не болтали.
- Или получили дырку в голове - и привет…
- Зачем дырку? - оскорбился маленький Наос. - Мы разве награды не заслужили?!
- Вот и я говорю - заслужили, - заржал Регор. - Ты совсем глупый, ребенок. Думаешь, тебя кредитками увешают и отпустят на все четыре?
- Отправят иголки у кактусов полировать, - мрачно сказала Тайгета.
- А если, - Хезе аж привстал, настолько его увлекла идея: - Похоже на правду - просто так никого не отпустят, до последнего выжмут, но… Люди, но ведь оттуда бежать можно - проще, чем из Чаши.
- Ага, щас! - хмыкнул Регор.
- Ну… пусть не проще, но можно! И они - старше, сильнее все же. И вот, - глаза горели вдохновением, - И вот один из таких, бывших наших, разбогатеет и выкупит нафиг всю эту драную Чашу! Прижмет хорошо всех этих, в костюмчиках, и… и все!
- Ну да. А в Чаше устроит шоу аттракционов для маленьких деток, - добавил Саиф. Пропищал мерзким голосом, подражая рекламщикам: - "Родители, вам надоели детишки? Всех приглашаем в наш чудный парк!"
- Да ну, ты… ученым отдать. Пусть изучают! Это же… люди, но ведь МОЖНО использовать эту Чашу, так, чтобы толк был!
- А то с ней не бились лет десять…
- Десять лет - это мало, - подал голос Гамаль, заставив всех на него оглянуться. - Что такое, на самом деле, десять лет?
- А верно, - хлопнул себя по коленке Хезе. - Деньги у кого-то нашлись, и привет, ученые! А как они обрадуются-то, если им Чашу снова на блюдечке поднести!
- Дурак ты, Хезе, - сказал Регор.
Альхели скосился на Мираха, на остальных. "Островитянин" молчал, покусывая губы, и разглядывал что-то у себя под ногами. Наос подался вперед, ловя все, что говорил Хезе, и многие потеснее придвинулись. Регор продолжал насмехаться:
- Ты, это, мозги потерял в Чаше. У тебя теперь вместо них - иллюзия, да? Кому это надо, выкупать Чашу, платить - знаешь, сколько? Да и денежки такие скопить невозможно, особенно выйдя отсюда… Да и скопят, или награбят, там - пропьют, блин, с горя… вспоминая…
- Заткнись, - идиот! - заорал Мирах, взвиваясь, как сигнальная ракета. После случая с Ришей он был сам не свой - это не только Сверчок отметил. Вскакивал от малейшего шороха.
Маленький Наос вздохнул прерывисто, такой странный звук получился, что все оглянулись.
- А я вот… еще написал. Можно? - и заговорил громко и сбивчиво, опасаясь - прервут… и тяжело было: сокровенное - так, перед всеми. Чтобы не ссорились…
Можно спать, да сны такие - не справиться,
Выше-ниже, напрямик, да окольно…
Мне бы звон колоколов мог понравиться,
да у каждого своя колокольня.
У меня же - погремушки фиговые,
Банки-склянки, от трезвона тупеют,
А осколки, черти, целятся в голову:
Все равно не долетят, не успеют.
Там, внизу, живут хорошие, разные -
Так зачем же рисковать головою?
…А на крыше - много неба и праздника,
А на крыше - много ветра и воли.
Перья жеваные, крылья бумажные,
То от хохота дрожат, то от плача -
Птица малая летает неважненько,
Тронет клювиком - приснится удача…
Сверчок, приоткрыв рот, слушал - и вспоминал, как летели с крыши бутылки и банки, рассыпаясь то ржавым, то цветным фейерверком. Откуда этот пацаненок знает? Ах, да… он не знает. Он написал просто так…
Позже - темно уже было, все разошлись по "логовам" - спросил у Шедара:
- Неужто всерьез могут кого-нибудь выкупить?
Шедар молча кивнул, явно не желая говорить об этом. Тускло плафоны горели, сыростью пахло - дождь в Чаше - самое неприятное… совсем тоскливо становится.
- Но… - Альхели не мог молчать, - Шедар, все чушь. Зачем им это?
- Мало ли…
- Послушай. Если мы и впрямь стоим столь дорого… выкупить кого-то могут разве что перед самой отправкой отсюда, то есть, когда уже все равно. А иначе - мы же свободные люди. Как некто, будь он трижды магнат, станет держать нас - там? Силой? Как домашнего попугая, да?
- Не обязательно силой.
- Но мы… черт, это мы хороши здесь, ты ведь все понимаешь! Здесь, как экзотика! Риск, выкрутасы Чаши… А там, снаружи, мы станем - обычными. Подростками, каких тысячи.
- Тайгете предлагали свободу, - вдруг сказал Шедар. - Ну… относительную. Только молчи об этом.
- Ей? Но почему отказалась?
- Потому что… у нее есть Гамаль.
Он вновь помрачнел. Прибавил нехотя:
- Даже Нунки… я не уверен, что он смог бы всерьез… продаться за выход оттуда. У него гордость… есть. Иначе давно бы отправился на тот свет.
- Помогли бы? Вы?
- Не исключено, - отозвался чрезвычайно сухо.
Сверчок поерзал немного по мягкому желобу. Подобные разговоры до сих пор заставляли некоего маленького зверька внутри сжиматься комочком, закрывая глаза и уши. А от Шедара слышать подобное было непереносимо. А ведь почти привык…
- Ты… выходя отсюда, мы так и останемся безымянными?
- Я ж этого не знаю, Снегирек, - улыбнулся он. И мальчишка в очередной раз подумал - узнай, что Шедар - наследник какой-нибудь знатной семьи, не удивился бы. Уж больно правильное лицо, речь… да и манеры - и Шедар никогда не лез в драку, хоть и мог превосходно угомонить драчунов. Видно было - привык иначе решать споры, и далеко не из-за трусости. А вот, здрасте, выворачивайся теперь тут наизнанку… за что? Модель, да уж… экзотическая зверушка, как и Мирах. Только тот - внешне, а этот - всем своим существом.
- И ни разу никто себя так и не вспомнил?
- Только один. Он… увидел в новостях знакомого своего отца. Вспомнил… И ухитрился отправить письмо… не уверен, что письмо на самом деле доставили по адресу. Впрочем, это неважно. Мальчишка не прожил и двух недель после этого.
- А это не могло быть… - начал Сверчок, холодея.
- Нет. В Чаше никто не способен подстроить ловушку, тем более - те, сверху. Парню просто не повезло.
- А ответ?
- Ответ? Может, и был. Нам не сообщили.
Альхели устроился поудобней, поджал под себя ноги. Отважился спросить наконец то, что волновало давно:
- А ты как оказался здесь?
- Ты помнишь, прорвало дамбы в Лазурном? Снесло полгорода. Меня после наводнения подобрали. Родителей искали - не нашли. Отправили в приют.
- И ты все это помнишь?
- Смутно.
- А из приюта?