Иргизов сел на коня, съехал с городища и поехал по равнине, сплошь покрытой зелеными травами и цветами. Надо обогнуть невысокий копетдагский отрог и, сразу за ним, Золотой ключ - любимейшее местечко отдыха горожан. На склоне отрога Иргизов увидел ромашки. "Ну, вот и для Зинки букет!" Слез с коня, нарвал цветов и так, с охапкой ромашек, подъехал к месту, откуда вытекал ключ. Не слезая с коня, осмотрелся, чтобы выбрать место для купания. Правее по ручью стояло несколько дилижансов и фаэтонов. Там же паслись распряженные лошади. По всему ручью, на обоих берегах загорали горожане. Иргизов решил, что и без него там тесно, и выехал к огромной впадине, откуда вытекал горный родник. Он еще не успел приглядеться, как услышал бойкий женский голос:
- Смотрите, смотрите: красный рыцарь на коне! Прямо, как в сказке!
Внизу у самого истока стояли женщины. Он дернул коня за уздечку, чтобы отъехать от склона, и опять услышал:
- Рыцарь, куда же вы?! Спускайтесь к нам сюда!
Бежать от женщин, конечно, не следовало. Иргизов тут же остановил коня, слез и зашагал к роднику. Женщины поджидали его, рассматривая с нескрываемым любопытством. Все три в белых кофточках, в юбках и босые: туфли в сторонке. Иргизов еще когда подходил к ним, успел отметить: красивые все три, как на подбор.
- Славной советской молодежи привет! - поднял он руку.
- Тоже мне, старик, - засмеялась одна. - Сам еще из комсомола, наверное, не вышел!
- Ну и язычок у тебя, Зоя, - сказала другая, с интересом разглядывая Иргизова. У нее был лукавый синий взгляд и очень приятная улыбка. "Блондинка, да еще с голубыми глазами: когда-то я мечтал о такой!" - подумал Иргизов и сказал:
- Познакомимся?
- Познакомимся, - охотно и так же с некоторым вызовом отозвалась она и подала руку.
- Иван Иргизов, - сказал он. - Красный рыцарь.
- Нина… Ручьева, - назвалась блондинка и добавила, чуточку смутившись: - Актриса русского драмтеатра.
- Ручьева?! - удивился он. - Та самая, которая в "Бешеных деньгах"?
- Та самая, - тепло улыбнулась девушка.
- И вы тоже актрисы? - спросил Иргизов, знакомясь с другими.
- Ну, разумеется, - отозвалась за всех Ручьева. - Что же тут особенного! Мы только что вернулись с гастролей. Наш театр сегодня на пикнике. Вон, видите желтый дилижанс? Это наш. А вы откуда взялись? На коне, с цветами, просто прелесть!
- Ох, простите, - спохватился Иргизов. - Возьмите, это вам! - Он подал Нине ромашки. Сделал это так неловко, забыв о двух других, и они сразу стали строже.
- Ну, что, Ручьева, пойдем, - сказала одна. - По-моему, наши уже собираются.
Нина то ли сделала вид, что не слышит, или в самом деле не слышала. Она стояла напротив Иргизова, смотрела ему прямо в глаза и улыбалась.
- Пошли, Сима, - сказала разочарованно третья.
Обе ушли, взяв туфли и шлепая босыми ногами по мокрой прибрежной траве. Иргизов проводил их взглядом, радуясь, что Нина Ручьева не спешит за ними.
- Между прочим, я недавно был в театре и потом думал о вас, - сказал Иргизов.
- Что же вы думали? То, что я красива? Или - играю хорошо?
- И то, и другое. Мне вы очень нравитесь.
- Очень приятно слышать от красного рыцаря столь обворожительный комплимент. Хотите выпить?
- Выпить? А где? Здесь же ничего такого нет.
- Но мы же приехали на пикник! - Она засмеялась и пошла к туфлям и сумке. - Идите сюда, Иван… Имя у вас деревенское. Кто вас так назвал? Вы же такой симпатичный.
- Зовите как все: Иргизов. Мне и самому так больше нравится.
- А что! Иргизов - очень звучно, - согласилась она. Вынув из сумки начатую бутылку коньяка и две рюмки, налила и подала Иргизову. - Закуски никакой нет, конфеты девчата слопали. Так что…
- За знакомство? - спросил он.
- За знакомство… - Она засмеялась. - Не знаю, может быть, я немножко пьяна… Мы уже выпили… Мне почему-то не хочется уходить.
Нина Ручьева выпила и чмокнула Иргизова в щеку:
- Это вместо закуски.
Он смутился, покраснел до корней волос и осмелел тут же:
- Нина, разрешите, я сниму гимнастерку и немножко освежусь? Я лазил по древним крепостям Нисы и, вот, видите.
- Конечно, конечно.
Он снял рубаху, обмылся до пояса и оделся снова. Актриса молча любовалась им.
- Ну, вот, теперь порядок, - сказал он, подойдя к ней.
- Интересно там, на Нисе?
- Еще как! - восхищенно воскликнул он. - Такое впечатление, будто все застыло и вот-вот оживет.
- Я тоже хотела бы побывать там, - просто сказала Нина. Он понял: нельзя быть с ней мальчишкой, иначе сразу разочаруется…
- Поедемте! - предложил он. - Вместе сядем на моего жеребца и поедем. А оттуда прямо в город!
- Иргизов, как это романтично! - воскликнула она. - Я сейчас.
Выйдя наверх, она помахала рукой и прокричала своим, чтобы ее не ждали: доберется домой сама.
Иргизов поднялся тоже. Взял за уздечку скакуна, подвел к ней.
- Жаль, что вы не наездница, - сказал, посмеиваясь. - А то бы вы сели в седло, а я сзади. В седле мягче.
- А иначе нельзя?
- Можно, но…
- Давайте, раз можно, - попросила Нина.
- Хорошо, только не смущайтесь.
Иргизов вскочил в седло, успокоил коня и протянул к актрисе руки. Нина подошла и тотчас оказалась в его объятиях. Он взял ее под мышки, поднял и посадил перед собой, обняв левой рукой, а правой держа уздечку. Прижавшись к плечу и упругой груди, он почувствовал, как горяча она. Сердце у него зашлось: теплая волна подступила к самому горлу, дышать стало нечем. Он шутливо еще крепче прижал актрису к себе. Испугался: думал возразит, обзовет ненормальным, но она ласково попросила:
- Не надо так сильно, ты меня задушишь…
Обнаглев, он припал к ее губам.
- Ах, Иргизов, что ты со мной делаешь… - Нина ослабла в его руках.
И сам он, дергая уздечку, не чувствовал под собой ни коня, ни седла, и не ведал - идет конь, скачет или топчется на месте. Сердце у Иргизова пылало. В голове звенела, нежная музыка. Конь вынес их на ту самую лужайку у горы, где Иргизов рвал ромашки. Он лишь успел подумать, что это то самое место, и, остановив коня, он вновь припал к губам женщины.
С трудом, кое-как она вырвалась из его рук и закатила ему пощечину.
- Ненормальный какой-то! А ну, прекрати!
Жаркое исступление опустошило Иргизова. Он свалился набок и, раскинув руки, зажмурился. Зеленые стебли высокой травы щекотали ему щеки. Усталым движением он смахнул с лица траву и, разогнувшись, сел.
- Будешь знать, как связываться с актрисами! - сказала она, смеясь.
Иргизов не отозвался, лишь вздохнул.
Нина встала, подошла к лошади, вынула из сумки бутылку с рюмками и вернулась. Неторопливо налила. Иргизов следил за каждым ее движением и с отчаяньем думал: "Порочная баба!" Он взял из ее рук наполненную рюмку без всякого желания и хотел уже поднести к губам, но актриса остановила его.
- Не спеши, выпьем на брудершафт.
Ловко, словно раньше этим только и занималась, она переплела его и свою руки, выпила и поцеловала.
- Все, Иргизов, - сказала твердо. - Поехали домой.
- А в крепость? - спросил он, поднимаясь.
- В крепость твою как-нибудь потом, - усмехнулась актриса. - Пойдем пешком.
Когда они пришли в Багир, солнце уже клонилось к горам. Зной ослабевал. На тахте в чайхане сидело множество туркмен - пили чай и ели шашлык.
- Посидим? - предложил Иргизов.
- Больше ничего не придумал? Ты уже совсем… Считаешь, что я… Ну, ладно, я побежала… Вон, как раз дилижанс в город идет.
Он поспешил за ней. Но она тут же села в карету и затерялась среди пассажиров.
Дилижанс выехал на проселок, затем на Фирюзинскую дорогу. Иргизов ехал следом. Возле города он отстал. Въехав в Полторацк, свернул налево и поскакал к кавалерийским конюшням, сдать конюхам скакуна.
Домой он вернулся в сумерках. Сестру дома не застал - это удивило его: "Может, тоже уже невестится?". Раздевшись, он лег на кровать и только что случившееся во всех деталях пробежало перед его глазами. Теперь, когда он расстался с Ниной так бестолково и холодно, им начала овладевать смутная тревога. Пока еще он не понимал, что их скоротечная, безумная встреча уже заронила в его душу зернышко любви. Он лежал и жалел, что не простился с ней, как надо. Иргизов не слышал, как вошла Зинка.
- Ого! - воскликнула она. - Он, оказывается, дома лежит. Мы его ищем по городу, а он дома. - Зинка в черной юбке, белой кофточке и красной косынке. Подстрижена модно.
- Зинуля, а ведь ты уже совсем взрослая, - сказал Иргизов. - На школьницу ты не похожа. Где ты была?
- Где и все, - отозвалась она. - Гуляла по городу. Сегодня же выходной. Все гуляют. А ты, разве целый день дома? Ты же утром уехал! Да и днем мы с Лилией Аркадьевной заходили к нам сюда, тебя не застали.
- С Лилией Аркадьевной? - Иргизов вздрогнул. Не спеша начал одеваться. - Зачем я ей понадобился?
- Но выходной же, Ваня! - воскликнула Зинка. - Лилия Аркадьевна хотела с тобой по городу походить.
- Она что, говорила тебе об этом?
- Нет. Но я и сама догадалась. Как встретила она меня, у нее даже глаза от радости заблестели. "Зиночка, - говорит, - а где Иргизов?" Я сказала, что ты уехал смотреть развалины. Она обиделась, говорит: "В такой-то день на развалины!" Правда, Вань, ты прямо помешался со своими древними крепостями.
- Больше ничего не говорила Лилия Аркадьевна?
- Особенно ничего не говорила. Просто мы с ней часов до трех вместе гуляли, а потом зашли к нам: думали, ты приехал, а тебя нет. А почему ты так долго? Да и бледный весь какой-то. Не заболел ли?