Копчение - привычное занятие для индейцев. Они часто прибегают к нему после удачной охоты, когда посчастливится поймать дикого кабана или тапира.
И всякий раз это для индейцев становится поводом для пышного празднества. Они пьют вовсю и устраивают свои дикие ритуальные пляски.
Нет ничего более захватывающего, чем ночные оргии посреди леса, когда шипит мясо, а языки пламени сверкают во тьме. Тела пьяных индейцев отливают огненными бликами, извиваются в причудливом танце под барабанный бой, разносящийся далеко по побережью.
У четырех наших путешественников церемония проходила куда более скромно и, с точки зрения туземцев, прозаично.
Так как рыбина оказалась очень уж длинной, ее разрезали пополам, выпотрошили и уложили над костром.
- И это все? - спросил Маркиз разочарованно, когда огонь запылал и Шарль принялся его регулировать.
- Все.
- Нам остается бить баклуши, пока ужин приготовится, а потом - на боковую.
- Да что вы говорите? Наоборот, теперь-то и необходимо внимание. Надо поддерживать огонь, не давая ему разгореться. Не то наша рыбешка быстро превратится в уголья.
- Понимаю. Следует по очереди дежурить около жаровни и стараться не заснуть.
- Именно. Вы можете прямо сейчас заступать на вахту. Хозе последит за вами, а мы с Винкельманом займемся ужином.
- Согласен! Теперь уж я буду осторожнее и не засну, как на шлюпе. Однако думаю, что здесь безопаснее, чем там? Правда, в озере водятся крокодилы… Бррр!.. Мерзкие твари! Я и сейчас еще весь дрожу при воспоминании о них.
- Крокодилы - это что! Здесь водятся ягуары.
- Ягуары?
- Да. Впрочем, как и всюду.
- Черт возьми! Я видел их в зоологическом саду. Должен признаться, они не внушили мне доверия.
- Не стоит преувеличивать их свирепость. Здешние ягуары довольно трусливы и, в общем, безобидны. Если, конечно, их не ранить. Почти не известны случаи нападения ягуара на человека.
- Что же случается, если зверь ранен?
- Тогда он свирепеет.
- А как насчет мародерства?
- Мародерства, вы говорите? Запах копченого мяса, безусловно, привлекает их. Они подходят довольно близко и бродят вокруг, выжидая. При случае хватают кусок поувесистее и стремглав несутся прочь.
- Быть не может!
- Точно вам говорю.
- А рыбный запах так же привлекателен для них?
- Да.
- Губа не дура.
- Вы абсолютно правы. Ягуары даже предпочитают рыбу мясу. Представьте себе, я не раз видел, как они часами просиживают у воды, пытаясь поймать рыбешку. И им это удается, они на редкость ловкие рыболовы. Иногда этим хищникам попадаются крупные экземпляры.
- Собственно, что ж тут странного? Кошки ведь обожают рыбу. Я видел, как они ловят ее в ручейках или небольших речках.
- Во всяком случае, нам надо быть начеку. Огонь не так велик, чтобы отпугнуть хвостатых гурманов. Хотя усы опалить он им, конечно, сможет.
Друзья были настороже. И не зря! К одиннадцати часам вечера хищник, привлеченный запахом копченой рыбы, но по натуре своей трусоватый, мяукал, подходя все ближе и ближе к стоянке. Его не было видно, но по звуку становилось ясно, что он приближается.
В полночь подошла очередь Винкельмана заступать на дежурство. Эльзасец чувствовал себя даже спокойнее, чем привыкшие ко всевозможным сюрпризам Шарль и Хозе. Он не обращал никакого внимания на кошачий концерт.
Когда долгие годы живешь в лесу, обретаешь полнейшую невозмутимость, что иногда приводит в неистовство европейца - новичка в здешних краях. Дитя цивилизации, он не в силах понять, как можно спокойно относиться к дикарям, хищникам и отвратительным рептилиям, каждый из которых в равной степени агрессивен и непредсказуем.
Только много позже, пообвыкнув и присмотревшись, он поймет своего бывалого товарища и сам станет таким же. Сидя в гамаке, Винкельман бросал рассеянные взгляды на жаровню. Но за огнем он все же следил внимательнее, нежели за маневрами ягуара.
Пока остерегаться было нечего, хотя жадный рык и не ослабевал. Но что делать? Ягуар замолчит лишь тогда, когда стащит лакомый кусочек.
Вскоре, однако, воцарилась напряженная тишина. Эльзасец понял, что зверь приготовился к атаке.
- Проклятые твари, - проворчал Винкельман, - никак не могут угомониться. Вон притаился возле мышиной норы. Глаза горят, точно свечки. Если бы я стрелял, как Шарль, прибил бы его из карабина. Но не стоит напрасно поднимать шум и будить товарищей. Они так сладко спят. Минуточку! О! Вот и ты, негодяй!
Крупный ягуар потихоньку начал приближаться к жаровне, припадая к земле.
Винкельман осторожно встал, стараясь не шуметь, пробежал семь-восемь метров, которые отделяли его от костра, пригнулся, схватил головешку и смело пошел навстречу ягуару.
Зверь остановился, зашипел, словно разозленная кошка, и отпрянул от факела, осветившего его морду.
Еще сильнее, чем огонь, на хищника, должно быть, подействовал голос человека. Ягуар в испуге удрал, как обыкновенный козленок.
Винкельман рассмеялся и отправился к гамаку, как вдруг ситуация резко изменилась.
В то время, как эльзасец с честью отразил первую атаку, сзади появился другой ягуар. Он подкрался к жаровне и ухватил здоровенный кусок рыбы.
Можно подумать, что животные прилежно изучали стратегию .
Шоколад, взбешенный тем, что его обвели вокруг пальца, бросился вперед с такой скоростью и проворностью, на которые, казалось, его грузное тело было не способно.
Искусный гимнаст - Маркиз - пришел бы в восторг.
Эльзасец подоспел как раз в тот момент, когда ягуар приготовился улепетнуть с рыбой.
Винкельман глубоко вдохнул и что есть мочи ударил огромную кошку кулаком по чем попало, а затем схватил за хвост, остановив таким образом вора.
Хищник ни за что не хотел бросить добычу, а человек не собирался оставить в покое его хвост.
Ягуар рычал, шипел, выгибал спину, пытаясь освободиться. Но силы противников, похоже, были равны.
Взбешенный зверь понял, очевидно, что борьба бесполезна, и бросил на землю вожделенную добычу.
Желая отомстить, он принял угрожающую стойку: шерсть дыбом, уши прижаты… Вот-вот кинется и одним махом проглотит противника.
Бывший столяр из Мюлуза схватил головешку, что лежала рядом, и, не долго думая, бросил ее прямо в оскалившуюся морду. Ягуар страшно взвыл, отбиваясь с удвоенной силой.
И тут произошло совсем уж невероятное. Человек громко расхохотался, словно мальчишка, забавляющийся с котенком.
- Ну, что, рычи сколько хочешь! Попомнишь меня. Вот оторву хвост - будешь знать! Не воруй впредь!
Зверь снова дико взвыл, громче прежнего.
Шарль, Маркиз и Хозе, разбуженные шумом, повскакивали с мест и схватились за карабины.
- Ягуары! - вскричал Маркиз.
- Они напали на Винкельмана! - ужаснулся Шарль.
Но вдруг все трое замерли, обуреваемые смешанным чувством: желанием расхохотаться и ужасом при виде небывалой сцены.
- Держитесь, Винкельман. - Шарль вскинул карабин. - Сейчас я размозжу ему голову.
- Прошу вас, оставьте это мне. Посмеемся, - ответил эльзасец все с тем же невозмутимым спокойствием. - Вы все трое здесь, опасности больше нет. Теперь я могу взяться за него по-настоящему.
С этими словами Шоколад бросил головешку, ухватил ягуара за хвост, с силой перевернул на спину и протащил метров семь-восемь к подножию громадного ореха. Животное не успело опомниться.
Человек на мгновение замер, собираясь с силами, приподнял громадную кошку, раскрутил ее и со всего маху ударил о ствол дерева.
- Если только у него кости не из стали, - проговорил Винкельман, - уверяю вас, что от них ничего не осталось.
Три возгласа ужаса и восхищения потрясли лесную чащу.
Поверженный ягуар забился в агонии. У него горлом шла кровь. Через минуту зверь испустил дух.
- Готово! - сказал силач с истинно мальчишеской гордостью.
Маркиз прошептал, пораженный увиденным:
- Подумать только! Ягуара, как какого-нибудь кролика… Нет, это решительно невозможно. Я брежу.
- Да что вы! - продолжал Винкельман. - Он ведь весит не больше ста кило! И потом: ягуар - это всего лишь кот! Спросите месье Шарля.
- Да-да, я знаю. А крокодил - это всего лишь ящерица, не так ли?
- Именно, черт побери!
- Ну, хорошо! И все же я повторяю, друг мой, вы человек необыкновенный.
- Оставьте, пожалуйста! Каждый делает то, что в его силах. Не мог же я позволить этому бездельнику утащить нашу добычу. Взгляните-ка, кусочек что надо. Теперь его нужно положить обратно. Пусть подкоптится еще немного.
На этом происшествие и закончилось. Ягуар остался лежать возле орехового дерева в полном распоряжении муравьев. Рыбу коптили по всем правилам еще часов двенадцать. А затем вся компания погрузилась на пирогу.
Как утверждал Хозе, который до сих пор следовал известным ему маршрутом, лодка вскоре им не понадобится.
И действительно, сутки плыли по Куит-Анау - переход оказался не из легких, - а затем оставили пирогу, взвалили багаж на плечи и отправились пешком.
Путешествие сулило немало трудностей даже таким отважным и сильным людям, какими были наши герои. Им приходилось тащить на себе гамаки, провизию, карабины - словом, весь свой скарб. Багаж весил много, что значительно затрудняло и замедляло поход.
Шарль, подумав, предложил бросить все, кроме гамаков, оружия и продуктов, оставив по десять кило на человека.