Мэри застыла, мертвой хваткой вцепившись в ручку тяжелого медного кофейника, а потом затараторила, не делая ни пауз, ни вздохов. Вирджиния сумела разобрать только: «Я ведь была права!».
- Как она выглядит? выпалила горничная.
- Страшно, - нервно ответила Вирджиния. В саване.
Мэри заторопилась разлить чай, чтобы продолжить разговор в удобной обстановке. Если бы ее любопытство и возбуждение могли осязаться и имели плотность, то давно бы уже погребли под собой Вирджинию, и без того придавленную к стулу слабостью. Оставалась еще слабая надежда, что после чашки чая она сумеет ожить. Увы, она не успела остановить Мэри, от души плеснувшую молока. Чай сразу же приобрел препакостный
коричневый цвет.
- Ну, рассказывайте же, что она делала! почти взмолилась горничная.
Вирджиния посмотрела на свой чай, потом на тосты. Кусок в горло не лез, руки дрожали и не могли удержать чашку. Подливала масла в огонь Мэри, которая не собиралась отставать от нее.
- Миссис Лэнгли вышла из потайной двери, прошла по комнате и, видимо, спустилась вниз.
- Неужели она не может успокоиться, потому что на самом деле убита? почти с восторгом воскликнула Мэри. Но это значит, что убийца в этом доме! Неужели это мистер Лэнгли!
Мэри так и застыла с раскрытым ртом, по которому с видимым удовольствием шлепнула Сьюзан Петерсон.
- Твоя мать тебя совсем не этому учила, юная леди! Что я слышу! Еще одно такое предположение, и я вымою тебе рот с мылом.
- Тетя! Мэри вскочила со стула.
На жене викария было пальто, а поверх него мокрый дождевик. Очевидно, она воспользовалась черным ходом, чтобы войти, и теперь мрачно поглядывала на двух сплетниц.
- Здравствуйте, мисс Эттл, - сухо сказала Сьюзан. Вы, стало быть, увлеклись местными слухами. Уж не поэтому ли вы вчера так рвались посмотреть приходские книги?
Вирджиния покраснела.
- Сделай мне чаю, Мэри, - миссис Петерсон сняла дождевик и пальто и пристроила на крючках у двери, после чего опустилась на стул. Сил уже нет слушать все эти глупости, о которых судачат в деревне. Прошло уже полгода, но пересуды в деревне не прекращаются. Так еще какая-то скотина повадилась печатать один и тот же некролог в батских газетах.
Вирджиния вспомнила, как прочитала этот самый некролог по приезде. Странное еще, что ее он не удивил. Ведь и в самом деле нелепо было печатать его осенью.
- О чем еще вы судачите? с прежней холодностью поинтересовалась миссис Петерсон. Голос ее прозвучал повелительно. Наверное о таинственном исчезновении первой жены бедного Чарльза. Я могу много порассказать и об Урсуле, и о Сандре, и в особенности об этой змее Полетт, да только не считаю нужным порождать новые сплетни. Вам ясно?
Девушки кивнули.
- Ну так занимайтесь своими делами. Мэри, скажи Чарльзу мистеру Лэнгли, что мне нужно поговорить с ним. А вы, мисс Эттл, здесь, кажется, в качестве секретаря? Ну так и занимайтесь своими делами!
Пристыженная Вирджиния поднялась со стула и побрела к двери. На пороге она тем не менее обернулась.
- Я видела привидение леди Урсулы сегодня ночью, мэм, - и вышла.
Что ж, это прозвучало достаточно внушительно. Но бессмысленно. Потому что миссис Петерсон, как не крути, была права. Все, что настроило Вирджинию против работодателя, это слухи, сны и совпадения, верить которым бессмысленно. Но призрак миссис Лэнгли и трость с ониксовым набалдашником не шли у нее из головы. Вот бы узнать, кто изображен на портрете, и где сейчас эта трость
Размышляя так, Вирджиния добралась до дверей библиотеки. Портреты в коридоре косились на нее недружелюбно, так что Вирджиния поспешила скрыться в светлой, просторной комнате. Работа ждала ее за столом. Отодвинув кресло, девушка упала в него и мрачно изучила тетради. Делать нечего.
Выбор сейчас стоял между бродяжничеством холодной зимой и домом с приведениями, загадками и жуткими тайнами. Вирджиния выбрала второе.
Сняв с ручки колпачок, она почистила перо от засохших чернил, потом раскрыла блокнот со стенографической таблицей и свои тетради. В первом же отмеченном Лэнгли фрагменте из дневника говорилось о Белой дороге. Вирджиния и сама не заметила, как позабыв обо всем, читает, изредка лишь спотыкаясь, когда попадался прежде незнакомый значок.
Белая Дорога или Via Alba, как ее называли еще римляне была построена в трехсотых годах, когда в этой части Англии стоял один из римских легионов. Проложена она была в точности по указанию наместника, который лично выбрал направление дороги. Отрезок, идущий от старой крепости (расположенной где-то неподалеку, как поняла Вирджиния на месте тисовой и и до храма Селены на небольшом холме был по распоряжению того же наместника выложен лучшим мрамором и заполирован до блеска.
Вирджиния попыталась вспомнить, как же выглядела Белая Дорога возле тисовой рощи. Тогда было слишком темно, чтобы рассматривать, но в любом случае на драгоценный мрамор это не походило. С другой стороны, прошло уже столько веков, и от мрамора могло не остаться и следа. И все равно, здесь жили с незапамятных времен одни безумцы: зачем мостить дорогу, по которой идут римские легионы, дорогим мрамором, когда для этой цели вполне подходит известняк?