Благодарная Гермиона наклонилась к его губам и уже впилась в них жадным глубоким поцелуем, путаясь пальцами в длинных светлых прядях волос, когда услышала негромкий стук. Это упала и покатилась по полу волшебная палочка.
Слегка отстранившись, Гермиона опустила правую руку и быстро расстегнула ремень Люциуса, а заодно и брюки, высвобождая уже напрягшийся член. Она посмотрела вниз. Его возбужденная плоть была великолепна: выгибаясь между их телами, член слегка покачивался и словно бы ждал ее. Не в силах больше сдерживаться, Гермиона приподнялась и начала потихоньку опускаться на него. Медленно. Намеренно не торопясь. И остановившись почти сразу, как только во влагалище проникла головка. Гермиона замерла, тихонько раскачиваясь вперед и назад, и посмотрела Малфою в глаза, уже зная, что прочтет сейчас в его взгляде. Наступила ее очередь лукаво ухмыляться и дразнить своего мужчину.
И не ошиблась! Взгляд Люциуса туманился, и все, на что он оказался способен это еле слышно прошептать:
Ну же Пожалуйста
Поначалу Гермионе показалось, что она ослышалась. Еще никогда в жизни он не умолял ее. Не отводя взгляда, она опустила голову чуть ниже, а затем, имитируя его протяжный высокомерный тон, который слышала так часто, задала вопрос:
И что это было?
В ответ Малфой смог только глухо застонать. Она знала, что он из последних сил сдерживается, чтобы не взять инициативу в свои руки и одним коротким мощным рывком не насадить ее на себя. Но как же хотелось услышать от него это слово еще раз! Гермиона почти коснулась губами его уха и прошипела, словно змея:
Я не слышу тебя... Что ты сказал?
Я сказал голос его был низким и почти сердитым, п пожалуйста.
Как можно было отказать столь отчаянной просьбе? И Гермиона послушно начала опускаться, наслаждаясь ощущением того, как растягивается дюйм за дюймом наполняемое влагалище, как ей становится чуточку больно, но как приятна эта боль. С губ невольно слетел счастливый смех, когда наконец-то она опустилась полностью. Гермиона снова посмотрела на него и задохнулась, увидев в его взгляде обжигающую страсть, блестящий от бисеринок пота лоб и услышав тяжелое прерывистое дыхание.
Это зрелище сводило с ума, заставляя внутренности сжиматься в предвкушении блаженства, и Гермиона закусила губу, пытаясь подавить стон. Затем так же медленно поднялась, плотно сжимая мышцы и глядя, как Люциус откидывает голову назад и хрипло бормочет что-то. Ликующая улыбка осветила ее лицо.
«Он мой! Мой! Полностью мой»
Она снова скользнула вниз, уже начиная двигаться быстрей, настойчивей. И ощущая, как в глубине тела нарастает обжигающая потребность в разрядке. Услышала, как с губ Люциуса сорвалось ее имя. Сорвалось, словно мольба или мантра, отражаясь от стен эхом. Не останавливаясь, Гермиона нашла его правую руку и опустила меж своих ног, заставив Люциуса дотронуться до клитора. К счастью, тот не нуждался в инструкциях, и длинные сильные пальцы тут же закружили по воспаленному бугорку.
Понадобилось лишь несколько прикосновений, чтобы оргазм накрыл ее с головой. Гермиона еще продолжала двигаться, приоткрыв в безмолвном крике рот, когда почувствовала, как теплые толчки семени извергаются в пульсирующую плоть, и уже скоро тяжело опустилась на него в последний раз. Вцепившись Люциусу в волосы, она крепко прижалась и уткнулась ему в шею. Собственного тела не ощущалось. Оно будто парило где-то. Там растворившись в блаженной невесомости.
Какое-то время они молчали, продолжая прижиматься друг к другу. И только тяжело дышали. Оба были горячими и взмокшими от пота. Люциус так вообще до сих пор оставался одетым, но все это не имело никакого значения. Ни для нее. Ни для него.
В конце концов Гермиона подняла к нему лицо.
Сказать по правде, я проголодалась. Давай поедим что-нибудь.
Они уютно расположились на кухне и уже заканчивали с поздним ужином, когда Малфой вдруг невозмутимо (как бы, между прочим) заметил:
По-моему твой день рождения уже завтра.
Гермиона ухмыльнулась. С того раза она больше не упоминала об этом. Да, собственно говоря, и сама была так откровенно счастлива, так спокойна в эти дни, что даже не задумывалась о желании или необходимости какого-то праздника, будь то и свой день рождения. Поэтому и сейчас не стала заострять внимание на этой теме. Только, кивнув, коротко ответила:
Угу.
Встав со стула, Люциус подошел и обнял ее.
Предлагаю отпраздновать его здесь, дома, с некоторой надменностью завил он, но потом к удивлению Гермионы добавил: Ты не против?
Та опешила и немного помедлила,
прежде чем ответить.
Боже мой, конечно. Я хотела бы этого, ты же знаешь. Ну то есть, я имею в виду, что мне очень хорошо здесь, и я радуюсь возможности побыть дома. Даже понимая, что это немодно и дни рождения обычно празднуют в каких-то шумных местах, но это не ко мне. Я люблю, когда мы в поместье. Правда.
М-м-м невнятно отреагировал Люциус, хотя тут же поправился и уточнил: Как ты планируешь провести день?
Ну, собираюсь поработать в обычном режиме, но потом, после обеда, хочу встретиться с подругами. Где-то около четырех дня. Посижу с ними немногого, что-нибудь выпьем. Может, присоединишься к нам? Думаю, эти две красотки будут рады увидеть тебя снова, последнюю фразу Гермиона произнесла, внимательно глядя ему в глаза.