Защищенная от посторонних глаз его высокой крупной фигурой и широкой распахнутой мантией, Гермиона лишь слегка расставила ноги, словно давая понять, чего именно она так ждет от него. И он понял! Потому что рука тут же скользнула под юбку, приподнимая ее и продолжая тихонько и ласково двигаться по внутренней стороне бедра все выше и выше. И его нарочитое промедление стало такой сладкой мукой, что Гермиона не выдержала и невольно опустила веки.
Сердце снова застучало так громко, что казалось: весь лифт сейчас слушает его неровное и прерывистое биение. Почувствовав, что вот-вот застонет, Гермиона Грейнджер быстро прикусила губу, отчаянно пытаясь сдержаться, и взглянула в лицо Малфоя. Глядя прямо перед собой, он оставался по-прежнему бесстрастным и невозмутимым.
Даже осознавая, что сейчас к ним приковано внимание всех пассажиров лифта, Гермиона понимала и другое: больше всего на свете ей не хотелось, чтобы Люциус прекратил это хулиганское и в высшей степени неприличное безобразие. Она еще не успела додумать эту мысль до конца, как ощутила его пальцы у себя в трусиках.
Малфой неспешно раздвинул мягкие и влажные складочки, заставляя ее внутренности кувыркнуться от удовольствия. Еще мгновение, и вот Люциус уже касается клитора, поглаживая и плавно растирая его. Не выдержав, Гермиона с силой втянула в себя воздух, краем глаза замечая, как негодующе округлились глаза у ведьмы в фиолетовой мантии. Как демонстративно и возмущенно фыркнула она, демонстрируя свое недовольство. И как это самое недовольство не помешало Гермионе подумать, насколько же ей наплевать на него.
А Люциус тем временем продолжал ласкать ее, едва заметно двигая рукой. Иногда он скользил пальцами во влагалище, но ненадолго. Потому что потом снова возвращался к клитору, кружа по нему, растирая, иногда даже слегка пощипывая. И с каждым мгновением Гермиона задыхалась еще сильнее, рискуя потерять сознание.
Тело уже болезненно ломило в ожидании разрядки, когда та, наконец, случилась. Огромнейшая волна изысканного, слегка болезненного наслаждения обрушилась на нее с такой силой, что Гермиона, не в силах больше контролировать себя, с негромким стуком откинула голову на стенку лифта и приглушенно застонала, слегка оседая на подкосившихся ногах.
С вами все в порядке, милочка? Вы выглядите нездоровой, дружелюбно поинтересовалась невысокая пухленькая волшебница, обернувшаяся из передней части кабины.
О н-ничего страшного. Со мной все нормально Благодарю. Просто здесь так душно. Ужасно душно удалось пробормотать тяжело и прерывисто дышащей Гермионе.
Люциус наконец соизволил опустить глаза и встретиться с ней взглядом.
С вами действительно все хорошо, мисс Грейнджер? Я могу чем-то помочь? бесстрастно спросил он.
Большое спасибо за заботу, мистер Малфой. Не знаю, что случилось, но, к счастью, все уже прошло.
Что ж приятно слышать.
Действительно. Очень м-м-м приятно.
Лифт резко остановился.
Ну вот. Наше утомительное путешествие подошло к концу, подразнивающе протянул Люциус, окинул взглядом ее лицо, и уголки его губ дрогнули от почти незаметной усмешки. До встречи, мисс Грейнджер. Увидимся позже.
Он слегка поклонился и быстро вышел из лифта.
Пассажиры, словно завороженные проводили его глазами, а потом все, как по команде, повернули головы к Гермионе. На что она, горделиво приподняв подбородок, ответила взглядом, в котором не светилось даже тени смущения.
Прямо в коридоре столкнувшись с волшебником, к которому и направлялась, Гермиона с ходу смутила его своим счастливым видом, необъяснимым энтузиазмом и безостановочно исходившими от нее предложениями по изменениям директивы о межведомственном документообороте. Опешивший от такого напора, чиновник смог лишь что-то промямлить ей в ответ, послушно соглашаясь с идеями этой молоденькой и энергичной ведьмы.
В таком же прекрасном настроении чуть позже она вернулась в собственный отдел, по дороге остановившись немного поболтать с Присциллой, которая теперь (когда их роман с Малфоем больше не являлся тайной, а особенно, когда рядом не было Ормуса) стала относиться к ней гораздо приветливей и дружелюбней. А потом снова принялась за работу, время от времени ловя себя на мысли, что еще никогда не трудилась настолько продуктивно, и тихонько посмеиваясь над причиной этого.
Как только стрелки часов показали четыре после полудня, дверь кабинета открылась, и на пороге появился Люциус, уже переодетый в сдержанный, но элегантный костюм, идеально подходящий для сегодняшнего вечера. Он быстро прошел в кабинет, уселся в кресло и, удобно расположившись, бросил с откровенно довольной ухмылкой:
Как ты чувствуешь себя после дневного недомогания?
Удивление от внезапного появления в кабинете и характерная легкая надменность Малфоя, еще совсем недавно не вызывающая у Гермионы ничего, кроме раздражения, сейчас же бесконечно волновали ее. Удержавшись, чтобы не вскочить со стула и не броситься ему на шею, она осталась сидеть и спокойно ответила:
Прекрасно. Никогда в жизни не чувствовала себя лучше.
Какое-то время Люциус молчал, а потом слегка ухмыльнулся и знакомо протянул: