«Вряд ли он хочет видеть меня сейчас. Ну что ж За все нужно уметь платить!»
Слишком долго она игнорировала эту простую и мудрую мысль, но теперь поняла, что зря. Пришла пора хоть как-то попытаться снова контролировать собственную жизнь. Объясниться с теми, кто ждал и имел право на эти объяснения. По-настоящему попрощаться с прошлым. Безоговорочно принять все новое, что появилось в ее жизни. Гермиона как никогда понимала, что их полноценная духовная близость с Люциусом напрямую зависит от того, насколько зрелой и повзрослевшей она сможет показать себя, насколько сможет избавиться от присущего ей инфантильного упрямства и нетерпимости. Ведь именно он, благодаря своей сдержанности, своему неприятию прошлого и страху вернуться в него, открыл ей глаза на то, насколько смешно и по-детски она ведет себя порой. Гермиону снова охватило чувство неудержимого стыда.
Наконец, поднявшись с кровати, она надела халат и спустилась вниз. А поискав в каждой известной ей комнате, поняла: Люциуса нигде нет. Из глубины души начало подниматься знакомое ощущение паники, и Гермиона вдруг почувствовала, как покрывается холодным потом.
«Что, если он ушел? Но он же вернется? Как он мог уйти и бросить меня здесь?»
На какой-то миг она оказалась почти сражена чувством какой-то нелепой и смешной детской незащищенности.
«А если он отправился к Нарциссе?»
в ней вдруг вспыхнуло, затмевая разум, пламя безумной горячечной ревности. Ревности, показавшейся даже самой себе глупой и пошлой. Никогда еще она не ревновала мужчину так, как сейчас Люциуса к его прошлому. И это было объяснимо: Нарцисса была близка ему. Она могла бы понять его! Они вместе прошли через те, прошлые кошмары! Гермионе хотелось кричать от жгучей боли.
Снова и снова блуждая по пустым и темным комнатам поместья, она продолжала звать Люциуса, пока рядом, наконец, не появилась Тибби.
Где он?! Где твой хозяин? в голосе Гермионы уже слышалась истерика.
Эльфийка расстроено развела руками.
Гермиона всхлипнула, слезы снова побежали по щекам. Бросившись по коридору назад, она подбежала к входной двери и, распахнув ее, выскочила в лунную ночь, продолжая громко выкрикивать его имя. Громко и безответно.
Не помня себя от отчаяния, она побежала вокруг дома: туда, где начинался парк, и бросилась по первой же дорожке, огороженной живой изгородью, мимо фонтанов и аккуратно постриженных лужаек.
Сознание медленно, но верно заполнял ужас, и Гермиона громко зарыдала в пустоту и безмолвие холодного ночного воздуха. В тот миг ей казалось, что жизнь кончена, и она уже больше никогда не сможет быть счастлива. Задыхаясь от рыданий, бросила взгляд на далекую скамейку в самом конце сада. Скамейка стояла на том самом месте, откуда открывался вид на знаменитые уилтширские холмы. На ней-то и сидел сейчас он. Люциус.
Сердце замерло от ощущения счастья, и Гермиона стремительно побежала вниз по лестнице и дальше по дорожке, не обращая внимания на гравий, больно колющий ступни.
«Скорее! Скорее Лишь бы он выслушал меня»
Добравшись до Малфоя, она жутко запыхалась и остановилась в странном замешательстве, не способная сказать ни слова.
Стоя чуть в сторонке, Гермиона не отводила от него глаз. Люциус же, напротив, не повернул в ее сторону и головы. Со спокойным и бесстрастным лицом он сидел, уставившись вдаль, и никак не прореагировал на ее появление.
Собравшись с силами, она сделала глубокий вдох и быстро заговорила:
Прости меня. Я глупая молодая девчонка. И обидела тебя. Ты был прав. Просто знай: что бы ни делал кто-то из нас двоих, ты или я, все будет хорошо, если мы будем вместе Если будем поддерживать друг друга. Помогать Пытаться понять.
Люциус наконец повернулся и взглянул на нее.
Ты уже не маленькая и должна понимать, что некоторые вещи слишком сложны Слишком болезненны в его голосе звучал холод. И не стоит играть с ними.
Я понимаю, стыд заставил ее опустить голову, и слезы начали капать прямо на траву. Потому и прошу у тебя прощения. Я я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил о тьме, живущей в каждом из нас. Я и сама не раз ощущала ее мерзкое присутствие. Гермионе ужасно хотелось, чтобы он поверил ей. И хочу сказать, что принимаю в тебе все, и ее тоже. И люблю тебя всего: с твоими недостатками и достоинствами, с твоими желаниями, болью, прошлым и будущим. Пусть наша тьма остается с нами. Она не сможет больше убивать нас, если мы научимся контролировать ее...
Малфой поднялся и подошел к ней.
Контролировать? Неужели ты и вправду надеешься на это? усмехнулся он и двумя пальцами взял ее за подбородок, внимательно вглядываясь в лицо. Тогда ты глупее, чем я думал.
Его тон сейчас безумно напомнил Гермионе хладнокровного и жестокого Пожирателя смерти, с которым она столкнулась в Отделе Тайн много лет назад. Слова, что он произнес, причинили жуткую боль, и она даже задохнулась от обиды, но потом сумела взять себя в руки.
«Слишком далеко у нас зашло все, чтобы обижаться на сказанное в сердцах».
Что ты хочешь от меня, Люциус? Чего ожидаешь от наших отношений?
Малфой медленно опустил руку и отвернулся. Его гордый профиль оказался ярко освещен призрачным лунным светом.