Помощь он предложил сам. Нартиям позволил расположиться на отдых у самого берега под прикрытием спускающегося к воде скального гребня. Дал слово обеспечить их едой, на которую Сарг отвалил ему немалую по местным меркам сумму. И поклялся не допускать в этот тихий уголок посторонних, дабы наши крылатые скакуны не мозолили глаза понапрасну. Нам же от щедрот своих отвалил симпатичный ухоженный бриг по кличке «Язва». Его забили первым подвернувшимся под руку товаром и несколькими моряками - завсегдатаями Мушбата. Не пожалел для нас Энагсор и одного из лучших своих шпионов: купца по прозвищу Косоротый. Тот знал поименно весь бандитский
мир этой оконечности Великого моря, который отвечал проныре взаимностью. По чести сказать, этот джентльмен оказался самой удачной находкой в нашем походе. Стоило только пронаблюдать, с каким изяществом он выписывал кренделя по лабиринту меж островками, как становилось понятно: это приобретение влетит нам в копеечку.
До признанной столицы Муш-лахсо мы добрались всего за трое суток, что соране зафиксировали, как новый рекорд для второй половины весны, скупой на ветра. В порту Косоротый моментально отвоевал для нас парковочное место поближе к основному выходу, дабы тикать в случае чего было сподручней. Свел капитана Саргедара - как обозвали Сарга - с нужными людьми, где тот без помех и превышения полномочий раскошелился за счастье вступить на берег легендарного Мушбата. После чего препроводил своего старинного друга с чадами и домочадцами под крылышко местного резидента Сор-бискира. Тот вполне успешно приторговывал родиной в свободное от службы время.
А служил уважаемый Фармуш - ни много, ни мало - старшим доглядчиком по налогам бискирата Муш-лахсо. И так же, как сам город, являлся величиной незыблемой, в отличие от самого властителя, имя которого менялось с завидным постоянством. Еще в прошлой своей жизни я отучилась смущаться в условиях повышенного внимания к своей персоне. А этот дедок меня искренно поразил и таки смутил: встретил нас в своем доме достаточно прохладно, но узрев мою маску, так обрадовался, что даже обрыдался. Обозвал меня чем-то вроде луча света в темном царстве. И страшно расстроился, что мои придурки-опекуны додумались притащить этакую цацу в столь непотребное место. А потом поведал душещипательную фамильную легенду о том, как его родную бабку, помиравшую при родах его родимой матушки, спасла Внимающая. Не презрела просьбы юного моряка-северянина! Вот так вот просто: взяла и спасла. И денег не взяла, и благословила роженицу с выжившей доченькой, отчего обе за свою долгую жизнь нарожали прорву деток. Так что Фармуш, верный долгу, встревать в наши дела не станет - голова дороже. Но поможет провести нас по лезвию извилистых границ промеж трех местных олигархов.
И на том спасибо - сказали мы себе дружно, когда узнали, что на сегодняшний день нам с официальным бискиратом Мушбата страшно не повезло. Мы с ребятами умудрились застать самого пакостного из этой кадрильной троицы. Самого алчного, жестокого и беспринципного. А еще самого подозрительного и жадного до охоты на ведьм. Мы, собственно говоря, умудрились угодить в эпицентр разгула репрессий. Их посвятили недавнему двенадцатому воцарению в столице его пресветлого, превосходительного величества Тарагмуша Стремительного..., которого последние лет пять таскали на руках. И терпеливо напоминали имя бискирата величайшему из богов Тармени «повелевающему битвами, смерть удерживающему», что отвечал за покойников. По тысяче раз на дню. Но, бог толи забыл об этой развалине, толи брезговал - Стремительный упорно ползал по земле на плечах рабов и портил воздух. Почти все его детки посетили погребальный костер. Внуки старились на глазах, правнуки занимались половым созреванием, а предок в упор не слышал пожелания: что б ты сдох, упырь!
Вот с этим-то ходячим провалом в божьей памяти нам и приходилось иметь дело. Поскольку Фармуш совершенно точно знал: в настоящее время танаграт Однии содержится в родовом замке Тарагмуша где-то на одном из дальних северных островков. И отправлен он был в эту дыру буквально пару дней назад. Старик лично видел моего супруга перед самым отправлением в охранительную от жадных ручонок ссылку. И горячо заверил, что танаграт в полном порядке. Глаза нашего осведомителя сияли кристальной чистотой - виртуозное владение собой при такой очевидной лживости.
Я испугалась за Герса не по-детски. Но Сарг был непреклонен: на такой редкостный источник наживы ни у кого не поднимется рука. Даже у законченного психа или перезревшего маразматика. В принципе, новость о таком повороте событий моих мужчин обрадовала. Крохотный, отрезанный от обитаемого мира островок почти всегда привлекательней столицы, напичканной головорезами. И даже странно, что Тарагмуш отважился расстаться со своим драгоценным пленником. Не иначе, как окончательно спятил. Но, Фармуш оправдал дежурного по столице бискирата: в Муш-лахсо собралась куча его потомков, мечтающих дотянутся до высохшей дедовой шеи. Так что нынче танаграт Однии превратился и в его личную гарантию выживания. Ибо стражи высокопоставленного заключенного получили приказ: коли что, резать того безо всякой жалости к недополученной наживе. И об этом неудобном в эксплуатации обстоятельстве раструбили на весь мир. Следовательно, у нас были шансы добраться до моего