Это отвратительно, сказала она.
Но это так, мадам, всегда было и всегда будет. У человеческой природы есть темная сторона и свет, как и всегда, сказал он. Мастер Люциус уже направился в свой кабинет. Там никого нет, сказал Артур. Хотел сказать вам, что леди Ариадна была очень важна для своего сына. Некоторые уверяли бы, что именно она являлась причиной того, что он не полностью потерялся во тьме.
Он в порядке? обеспокоенно поинтересовалась Гермиона. И продолжила: Я предполагала, что его родители и были корнями его предубеждений, сказала она. Ему очень повезло, что у него есть такой верный слуга, как вы, Артур... тихо закончила Гермиона.
Благодарю вас, мадам, сказал он. Должен ли я распорядиться этим сейчас? Артур махнул рукой в сторону столов, уставленных едой и напитками. Господин Абраксас не был добрым или терпимым человеком. А его отец, лорд Август, тем более. Но леди Ариадна всегда была доброй женщиной, и очень любила своего сына, фактически посвятила себя ему. Да и мастер Люциус вовсе не плохой человек, мадам. Он умен и упрям, и какое-то время даже был ослеплен тем, кому доверился, но глубоко внутри он все-таки хороший человек.
Да, я пойду найду Люциуса и пожелаю ему спокойной ночи, сказала она, улыбаясь.
Потом повернулась и направилась по коридору, но Артур остановил ее:
Мадам!
Да, Артур? спросила
она, поворачиваясь в дверях.
Спасибо, что пришли, я знаю, что вы договорились с мастером Люциусом, и знаю, что вам не нужно было быть здесь, сказал он.
Пожалуйста, Гермиона постояла еще секунду, наблюдая, как появившаяся дюжина маленьких домовиков принялась быстренько прибирать со столов. А потом, пройдя через коридоры в заднюю часть дома, позволила воспоминаниям направить себя к той комнате, в которой, как она помнила, стена облицована окнами, и в которой Люциус и проводил большую часть своих дней.
Когда она вошла в комнату, ей стало тепло, несмотря на все окна. Огонь в очаге был теплым и привлекательным, а единственный источник света, кроме лунного, фонарь за окнами сиял через стеклянные оконные стекла. Люциус печально стоял перед очагом, глядя в огонь. Она вдруг переполнилась за этого человека грустью. В памяти Гермионы он всегда был злобным, опасным фанатиком, желавшим убить ее. Но в этот момент Люциус просто стал грустным маленьким мальчиком, потерявшим мать, и сердце ее невольно болело за него.
Люциус, тихо позвала она.
Он повернулся к ней, и она увидела темные круги под глазами. На Люциусе были только рубашка и брюки, пиджак и галстук оказались сброшенными на ближайший стул. В руке он держал старинную серебряную щетку для волос.
Да? спросил он, снова и снова рассеянно поворачивая ее в своей руке.
Гости уже ушли, сказала она, медленно приближаясь к нему.
О Извини, я повел себя грубо, надо было проводить их, сказал Малфой, глядя на часы над камином. Уже так поздно...
Артур руководит уборкой со столов, а Драко вызвали домой, я просто хотела посмотреть, как ты, перед тем как уйти, сказала она, подходя к тому месту, где он стоял.
У моего внука простуда, а Драко первый сумасшедший отец в семье Малфоев, сказал он с грустной улыбкой, которую она когда-либо видела. Спасибо, Гермиона, за то, что пришла сегодня... за то, что осталась... за то, что играешь в хозяйку перед всеми этими людьми. Я прошу прощения за то, что не помог тебе, просто...
Все в порядке, Люциус, она положила руку на его запястье и улыбнулась ему. Действительно в порядке, и посмотрела вниз на щетку, зажатую в его руке. Что это такое?
Это моей мамы тихо ответил он. Ты знаешь, что когда-то у меня было три сестры?
Нет, не знаю, удивилась Гермиона.
Двое из них родились мертвыми, прежде чем на этот свет пришел я, пояснил он. А когда мне было шесть лет, родилась моя сестра Афина. До ее появления я никогда не видел младенцев, Люциус прикрыл глаза, окунувшись в воспоминания, а Гермиона опустилась на бело-голубой полосатый диван, с любопытством выслушивая его рассказ. Она была такая крошечная и розовая, с маленькими пухлыми щечками и темными волосами, как у моего отца. Я наклонялся над колыбелькой и разговаривал с ней, а она улыбалась и тянулась ко мне, ее толстенькие маленькие пальчики обхватывали мои, и я обожал это. Ей было всего шесть месяцев, когда она не проснулась во сне. Нет причин, она просто уснула и умерла. Совершенно здоровая, красивая маленькая девочка... неожиданно умершая, он покачал головой, все еще горюя от несправедливости всего этого. Мать была опустошена, как ты можешь себе представить. Из четырех детей выжил только один. Она не пропустила ни одного дня, чтобы не сказать мне, как сильно любит меня и дорожит мною. Настолько я был для нее важен, как будто был самым главным, что она сотворила в этой жизни.
Она очень любила тебя, как любая мать и должна любить своего ребенка, заметила Гермиона.
Отец был жесток со мной... как и его отец с ним... как и я был суров с Драко, сказал он. После долгого дня, проведенного с суровыми учителями, после требований отца она всегда звала меня в свою комнату. Я садился у ног, рассказывал ей о своем дне, а она расчесывала мне волосы. И много ночей я так и засыпал, мечтательная улыбка, тронувшая ему губы, разбивала Гермионе сердце. Она потянулась и осторожно вынула щетку из его руки, затем потянула вниз самого Люциуса, пока он не поджал под себя ноги и не присел рядом.