Ништо, отмахнулся Хлопуша. Зато господа дворяне взбледнули преизрядно. И меньше их резать пришлось. Правда, во рту теперь вкус отвратительный.
Сейчас все исправим. Вот и трактир уже. Там я тебя еще и кое с кем познакомить хочу.
В корчме народа почти не было. Только сидел у окна один господин из московского градоуправления, смутно знакомый Шешковскому, да еще в самом темному углу устроился еще один субъект неопределенного вида. После того как первая жажда была утолена, Шешковский сделал знак этому невзрачному человеку.
Вот, Афанасий Тимофеевич, знакомься. Карл Баум, в узких кругах известный как Фотей Рыло, потомственный убивец. Третье поколение в семье.
Названный слегка нахмурился, но возражать
не стал. Хлопуша с удивлением осмотрел его. На головореза он не походил совершенно. Невзрачный человечек, не высокий, не низкий, на лицо гладкий, бритый. Точно не из крестьян, но и к аристократам отношения не имеет. А Шешковский тем временем продолжал:
Еще его дед, спасаясь от петли за обвинение в убийстве, сбежал из Ганновера в Россию. Отец его уже здесь влип в историю с убийством по неосторожности. Ну я его и спас. Потом он мне не раз помогал и сыну завещал. Да так убедительно, что ухо до сих пор болит. Да? Шешковский улыбнулся и пододвинул к новому человеку полную кружку пива.
Тот кивнул и потер слегка оттопыренное ухо, прежде чем глотнуть.
Но если его пращуры убивали случайно, то вот сынок просто мастер. Правда, не без принципов. Он, Афанасий Тимофеевич, никогда не волнуется и не работает бесплатно. Чудо, а не человек. И я сейчас хочу наконец услышать, во сколько мне обойдется вечный сон екатерининского ублюдка.
В этот момент раздался шум, крики. Посетители повскакивали и выбежали на улицу. Шешковский неодобрительно поморщился, но опустевшая таверна как нельзя лучше подходила для продолжения тихого разговора.
Карл Баум допил кружку, отставил ее в сторону и сложил руки домиком.
Учитывая срочность и требование обставить все как случайность, возьму недорого. Всего пятьдесят тысяч. И желательно гульденами или гинеями.
Соколов чуть пивом не поперхнулся и вполголоса, чтобы не привлекать внимания посетителей, прорычал:
А не дорого ли берешь? Может, тебя дешевле в расход пустить?
Карл прищурился, и в его руке как по волшебству появился узкий клинок.
Уверен, что успеешь?
Тихо! Тихо! вмешался Шешковский. Уймитесь. Афанасий Тимофеевич, что ты, право слово. Ну разве это деньги за без пяти минут императора. И ты остынь, Карл. Деньги будут. Ну, давайте кружки поднимем за хорошую работу.
Миротворческие усилия тайника дали результат, и разговор продолжился.
Карл, расскажи, как все было на самом деле.
Сначала мне пришлось в доме князя Голицына подкупить одного тамошнего кучера и через него устроить запой двум другим. Так я оказался на козлах возка
А кучер тебя не опознает? перебил Шешковский.
Нет. Он уже давно в могилке, одними губами улыбнулся киллер и продолжил рассказ. А вот дальше все пошло не по плану. Возок с Павлом должны были разбойники остановить. Я две шайки подготовил к тому. Но Архаров, видимо, почуял что-то и дорогу выбрал совершенно не очевидную. Так что с засадой мы разминулись. И казачков могли бы миновать, но второй кордон был полной неожиданностью. И когда господа начали орать и препираться с казачками, я понял, что момент удачный. Влепил пулю хорунжему, и началось. Я с козел соскочил и в кусты. Там пистоль зарядил и второй пулей уже дело сделал. Хотя, если бы не случились казаки, порешил бы Павла позже. В Петербурге. И, скорее всего, отравой.
Шешковский кивнул.
Ну и молодец. Тысячу я передам через отца Варсонофия, как обычно. А пятьдесят тысяч и поездку на запад ты скоро получишь. У нас в тех краях работа есть. Как раз для тебя.
Ворвавшийся в мои покои рано поутру Никитин чуть не выплясывал гопака, так возбудила его новость. Тула значит, оружие! Ружья, штыки, клинки, огневой припас! Есть отчего возрадоваться!
Я не мог не разделить его энтузиазм. Люди шли и шли в наши тренировочные лагеря, а вооружать их было нечем. Хотя у меня была намечена встреча с Волковым и работа с накопившимися бумагами, тут же поменял свои планы.
Где он Где нас ждет Чика?
У Коломенского встали. Ждут распоряжений.
Едем!
Собрались быстро. Порядок следования уже не раз был отработан, так что до места встречи добрались без проблем.
Зарубин в своем репертуаре: тут же сложился в шутовском поклоне, помел дорожную пыль своей папахой.
Здрав будь, царь-батюшка! Принимай хабар!
И тебе не хворать, граф Чернышев!
Зарубин неожиданно покраснел. Этот головорез, обвешанный оружием и смутился! Я еще на Урале как-то раз в комапнии полковников смехом титуловал его «графом Чернышевым». Неужто прижилось?
Ты чего, Иван?
Да промашка вышла с этим графством. Ребята смеются. Бают, ты графьев да князьев не жалуешь своей милостью.
Так откажись! Прилюдно! Я подскажу момент.
Вот спасибочки!
Хвались!
Есть! Есть, чем похвалиться!
Чика махнул рукой на длинную колонну телег, увязанных рогожей. В их тени отдыхали от дороги казаки конвоя.
Нам, Государь, твоя жинка-беспутница крепко подсобила. Услыхала,