А это тогда что?
Это на утро, ответил Карл, поежившись от ночного холода. Потерпи еще пару часов. Потом я растоплю печь, когда буду готовить чечевичную похлебку для лесорубов, и станет намного теплее
Я фыркнула. Пару часов потерпеть! То есть, не спать всю ночь, трястись, а потом весь день вкалывать?! Не удивительно, что у Карла такой изможденный вид!
Что за бред! проворчала я. Ну, ладно мы. На нас твоему папаше как будто бы плевать. Но сам-то он как спит в таком аду?!
Так у него есть железная печка в спальне, ответил Карл робко. И бутыль самого крепкого самогона
Можешь не продолжать, сказала я. Внутри у меня все так и кипело. Вот же старый сморчок! Давай-ка лучше печь растопим.
Уж лучше папаша Якобс меня пришибет, чем я окочурюсь в этом холоде!
Карл так и вытаращился на меня.
Но-о-о-о, протянул он изумленно, но если мы растопим теперь, то дров не хватит на то, чтобы приготовить завтрак!
А это что, сварливо произнесла я, раскладывая поленья в печи, последнее топливо?
Н-нет, пробормотал Карл, проворно спрыгивая на пол. Еще целая поленница, н-но
Целая поленница! воскликнула я. Вот и принесешь оттуда еще дров.
Н-но тянул изумленный мальчишка, глядя, как в печи расцветают языки живительного теплого пламени.
Что еще?! Ну, не пронумеровал же он их?
Вообще-то, да.
Я только глаза закатила.
Невероятно, пробормотала я.
О-он, тут же затараторил Карл, очень рачительный хозяин! Бережливый! Дрова просто так с неба не валятся!
А откуда они к вам валятся?
Так лесорубы расплачиваются ими за похлебку!
Они даже денег вам не дают? изумилась я.
Карл стушевался.
Ну, неопределенно протянул он, готовлю-то я не очень, если честно. А им нужно подкрепиться, ведь работать целый день. Моя чечевичная похлебка хоть и невкусна, но сытная. Я не жалею чечевицы. Так что они оставляют по паре поленьев за миску.
Чудовищно, выдохнула я. Ну, что же. Мы попробуем стрясти с них деньги. Деньги-то у них есть?
Карл даже рот раскрыл от такого самоуверенного заявления.
Да-да-да есть, даже заикаться начал, бедолага. Но кто ж нам даст?!
Дадут, сказала я, повязывая фартук, что болтался тут же, рядом с печью. Если добавки захотят. Первая миска за поленья, вторая за деньги.
Добавки? Карл даже дышать перестал. А ты что, хорошо готовишь?
Еще как, усмехнулась я, припоминая свои кулинарные навыки.
Да уж, в элитный ресторан попасть не удалось. Но тут, думаю, мои умения будут намного ценнее. И, может быть, даже помогут выжить мне.
Нам.
Нам с Карлом.
Я взглянула на него еще раз, и сердце кровью облилось.
Ну, ведь это сын папаши Якобса! Как можно было довести своего собственного ребенка до такого жалкого состояния?!
А чем отец тебе платит за твои услуги? спросила я, шевеля кочергой пылающие поленья в печи. Ты говорил ты на него работаешь. Тоже поленьями?
Нет, конечно, мальчишка опустил глаза. Но кров над головой и еды вволю достаточно за мои никчемные услуги
Достаточно! фыркнула я. Ты такой тощий, что тебя ветром шатает. И последний вопрос: как в схему вашего существования вписывается папаша Якобс?
Ну-у, протянул Карл, и глаза его забегали. Он встает к полудню и проверяет, исполнена ли работа
Дровишки считает, язвительно поддакнула я. Но Карл моего сарказма не понял и серьезно кивнул головой. Кормилец, нечего сказать! Ладно, идем, покажешь мне ваши припасы.
Припасов, нужно сказать, у папаши Якобса было немало, что меня приятно удивило.
И чечевица была, и глиняные огромные горшки с маслом, и овощи.
То-то-только этого трогать нельзя, сказал Карл, когда я обследовала всю кладовку, всюду сунув нос.
Прости?! не поняла я.
Э-э-это про запас, пояснил Карл.
По какой запас?! взревела
я.
Наверху папаша Якобс тревожно захрюкал, зачмокал, переворачиваясь на другой бок, и мы присели, испуганные.
Больше я кричать не пробовала.
Так про какой запас?! поинтересовалась я шепотом, но яростно.
Жадность этого господина начинала меня здорово раздражать.
Имея все, он живет как голодранец, да еще и сына голодом морит!
Ну, снова затянул свою обычную песню Карл, вдруг все кончится?!
Я закатила глаза.
Ни слова больше! задушенным голосом произнесла я.
Но Карл был неумолим.
Я однажды попробовал взять, серьезно произнес он, немного масла
Есть хотелось? уточнила я. Он кивнул.
Так вот он обломал палку об мои бока! Это у него строго.
Масло, разлитое в горшки по самое горлышко, стояло на полу, закрытое тряпицей и обвязанное для верности веревкой. Развязать веревку не стоило труда.
Я сунулась в один горшок боги, да оно прогоркло! Испортилось, не досталось никому!
И еще один горшок постигла такая же участь.
А вот в третьем горшке было все отлично. Хорошее, свежее масло.
Давай-ка вот что, сказала я решительно. Найди камень поглаже и потяжелее. Отмой его как следует и кипятком ополосни.
Зачем?! изумился Карл.
Потом скажу, решительно ответила я. А пока покажи, откуда ты берешь чечевицу для похлебки?
На кухне был просто мрак.
Все закопченное, засаленное. Даже готовить в этом хлеву не хотелось.
Скажи-ка мне, Карл, а чем вы чистите посуду? я взяла сковороду двумя пальцами. Ручка у нее была омерзительно липкой.