Там, произнес Карл, замявшись. Там странные гости какие-то. Не лесорубы.
Ну! В мире полно людей-не лесорубов! беспечно ответила я. Но Карл был непреклонен.
Иди и посмотри, проговорил он с нажимом, чуть склонив голову. Будто забодать меня собрался. Сама.
Ну, ладно, ладно! сдалась я. За супом только присмотри!
Я передала ему ложку и двинула посмотреть на необычных посетителей.
Ну, было от чего удивиться, скажем прямо.
Лесорубов, угольщиков, дровосеков еще не видно, зато за одним из столов, важно, как званые гости, сидели мамаша с папашей моего бывшего непутевого муженька!
В груди моей закипело, руки сами уперлись в бока.
Какими судьбами в наши края? язвительно поинтересовалась я, подходя ближе к этой парочке. Даже поздороваться
позабыла.
Эта пара пиявок хором, не сговариваясь, уставились на меня.
Старик из внутреннего кармана своего черного, унылого одеяния вынул ложку и с противным хлюпаньем ее облизал.
Нет, каковы!
Разоделись как в церковь! В самое лучшее и нарядное.
Бабка нацепила чепец с оборками и лентами, на плечи натянула нарядную шаль. Под дряблым подбородком, на груди, у нее поблескивала дорогая брошь.
Старик за воротник заправил белую салфетку и расправил ее, чтоб не заляпать манишку при еде.
Весь их вид с ложками наготове говорил о том, что они собираются вкушать ужин.
Ужин давай, весьма нелюбезно ответил дедуган, тоже не здороваясь. Да поживее.
Я перевела дух, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не треснуть этого старого хмыря по голове, например, стулом.
И не дерзи нам тут, милочка! строго проскрипела старуха, глядя на меня своими сердитыми глазками. Я не терплю дерзости! А будешь с нами невежлива расскажу твоему хозяину, и он как следует поколотит тебя!
Я от злости только зубы стиснула. Ну, эти могут наябедничать и просто так, лишь бы нагадить и посмотреть, как папаша Якобс будет считать мне ребра Небось, ради этого шоу и притащились?
Так чего желаете? как можно вежливей произнесла я, желая только одного: чтоб мой взгляд прожег их насквозь!
Тебе же сказали, так же сердито ответила бабка. Изволь подать нам ужин, да поскорее!
Она передернула плечами, словно ей было зябко.
Или очень противно, будто она вляпалась рукой в соплю на заборе.
Какая же тупая, словно размышляя вслух, произнесла старуха. Голова что решето Сколько ж раз нужно повторить, чтобы она хоть что-то запомнила! И как сынок жил с нею! Маялся, небось, бедный
Да, поддакнул старик серьезно. Все беды в его жизни от баб. Говорил я ему, не женись. К чему хорошему привела эта женитьба? С такой женой немудрено загулять.
Старуха плаксиво скривила рот.
Ах, выкрикнула она, выдавливая из глаз пару слезинок, это от отчаяния! Это все от горя, от безысходности и от отчаяния! Когда дома беда, разве будет в жизни что-то ладиться?!
Старик, утешая, погладил ее по плечу и зло зыркнул на меня.
Поломала жизнь нашему сыну! злобно рыкнул он.
Исчадие ада, всхлипывала притворно старушонка.
Господи, удержи меня от смертоубийства! Я уже хотела вцепиться в ее цыплячью тощую шейку! И трясти до тех пор, пока ее голова, похожая на растрепанный капустный кочан, не отвалится!
Что там у вас подают сегодня? проскрипел старикашка. Мне двойную порцию! Я зверски голоден.
Сегодня у нас гороховый суп с копченостями, ответила я. Миска будет вам стоить четыре медных монеты, потому что в нем мясо, и много! Наливать?
Старик даже ложкой от злости по столу треснул. А бабка оскалилась приветливой улыбкой людоедки.
Милочка, твоей наглости нет предела! сказала она ядовитым сладким голоском. Что значит «будет нам стоить»? Мы что, пришли сюда для того, чтоб тебе деньги просто так платить? Нет уж! Деньги надо заработать!
Именно это я и пытаюсь сделать, миролюбиво ответила я. Готовлю и продаю похлебку. А желающие поесть за это платят. Так что деньги вперед; не то никакого супа вы не получите!
Лицо бабки так исказилось от злости, что я невольно подумала о восстании мертвецов и зомби.
Казалось, эта старая ведьма сейчас бросится и выкусит мне мозг.
Ах ты, негодная мерзавка! прошипела старуха, стискивая свою ложку с такой злостью, будто ею собиралась мне сердце вырезать. Да как ты смеешь мне перечить?! Мой сын твой муж, и ты обязана относиться ко мне с почтением!
Бывший муж, шляпа, грубо ответила я, отступая от стола. Потому что ничем хорошим эта встреча кончиться не могла. Он меня продал! Вы даже денег получили от этой сделки. И с той самой минуты я вам больше не принадлежу! А значит, и недолжна вам ничего!
Ты жила в нашем доме! шипела старуха, наступая на меня и тыча в мою сторону своей ложкой. Ложка, к слову, костяная, дорогая, крепкая. И мы тебя не вышвырнули на улицу, а пристроили, дали возможность работать! Ты нам по гроб жизни обязана!
Может быть, может быть, я ловко отпрыгнула от опасной старухи. Только вот в этом доме мне ничего не принадлежит. Тут все хозяйское. Не мое. И на добро папаши Якобса вы прав никаких не имеете!
Хозяйское! взвился старикан с лавки, как ужаленный. И завопил тонким голосом. Так он должен платить тебе за работу! Вот эти деньги ты нам должна отдавать!
Нет, каково?!
Ничего он мне не платит! Стол и кров вот моя плата! Могу на ночь уступить кучу золы, поспать! Устроит?!