Корабль скрипел, трещал, и порою казалось, что он вот-вот разломится пополам. Но всё-таки уцелел и корабль, и Иннидис. Когда судно выбралось из шторма, он без сил упал на палубу, всё ещё не выпуская верёвку из рук. Моряки над ним потешались, разудало хвастаясь: «Э-э, да разве ж это шторм?! Так, ветерок подул». Иннидис же боялся поверить, что смерть осталась позади, а впереди, сквозь пелену над морем, проглядывает туманной полосой побережье родного Иллирина.
***
По дороге в Лиас Иннидис опять остановился в Зиран-Бадисе, как и договаривался с Уттасом. Помимо былого возлюбленного, там его встретило письмо от Аннаисы, написанное ещё три месяца назад и ожидавшее его в нераспечатанном виде. Иннидис вскрыл и прочёл его с таким нетерпением, что Уттаса этим даже рассмешил.
Племянница по своему обыкновению пересказывала все городские новости и сплетни: по желанию госпожи Реммиены ещё одного чиновника отправили в отставку, заменив другим, владелец
медной шахты, откуда привезли Ви, погиб, а его наследники продали шахту Роввану Саттерису, так что теперь он стал ещё богаче и влиятельнее.
«Это хорошая новость», отметил Иннидис.
Господин Мирран Заккий был замечен выходящим от дочери ремесленника Таскои. Поговаривают, что Мирран отец её внебрачного сына. Царь Адданэй скоро посетит крупный город Тиртис неподалёку от Лиаса, и они все, даже слуги, собираются съездить туда, посмотреть на царя. Все, кроме Ви, он почему-то отказался.
Ещё говорят, что война с Отерхейном с каждым днём все ближе, что дикий кхан собирает свои орды, чтобы напасть на Иллирин. Аннаисе очень страшно, но она всё равно уверена, что иллиринцы всех победят.
В конце письма она сообщала о домочадцах и домашних делах, и эту часть Иннидис прочёл с особенным интересом.
«Чисира и Мори весной собираются пожениться. А я же говорила, помнишь? И я устрою им самый великолепный праздник, какой они только видели! У Хатхиши среди её подопечных больных появился настоящий вельможа, и он платит ей много денег, так что теперь она стала богаче и начала носить красивые украшения, а не свои костяшки с деревяшками. Ветта мной полностью довольна и гордится тем, как много я знаю и умею и насколько изысканно себя веду. Как самая благороднейшая госпожа, так она говорит. Это явное преувеличение вызвало у Иннидиса улыбку, так что он даже перечитал забавную строчку дважды, прежде чем продолжил дальше. Ви оживает на глазах, ты бы только видел! И он уже великолепно играет на музыкальных инструментах. А Каита всегда пересказывает мне страшные легенды, которые от него слышит. Мне он почему-то их не рассказывает, только слугам. Моя подруга Силлета (помнишь её?), пока была у нас, слетела с качелей, но ничего серьёзного, только ушиблась. Ох уж эти качели! Так он до них и не добрался! Хиден каждый день проезжает лошадей, а я ему помогаю. Мы вместе ездим вдоль Тиусы, она сейчас разлилась, так что иногда мы рысим прямо по воде, и мне это нравится. По тебе мы все скучаем, так что возвращайся скорее, тем более что Ортонар слишком строгий». А тебе, дядя, можно на голову сесть, угадывалось в последней строчке, и Иннидис не удержался от усмешки.
В этот раз он не стал оставаться у Уттаса ещё на один день, а сразу, отоспавшись и придя в себя, отправился дальше на наёмной повозке с наёмным извозчиком настолько не терпелось скорее попасть домой.
Прочтя письмо Аннаисы, он осознал, что приближение войны, о котором она писала, и впрямь ощущается. В основном по поднявшимся ценам на всё и по встречным обывателям, среди которых всё больше попадалось тех, кто вёз тачки, заполненные снедью: как всегда в ожидании встрясок, люди пытались запастись всем необходимым.
До Лиаса он не доехал совсем чуть-чуть. Опустилась вечерняя мгла, и он ощутил невыносимую усталость и желание немедленно уснуть. И желательно в кровати, а не в трясущейся повозке. Так что он велел извозчику завернуть на постоялый двор, и там проспал до самого утра. Проснувшись, они продолжили путь, и спустя полдня уже въехали в благоухающий весенними цветами Лиас. У своего дома Иннидис расплатился с извозчиком, сгрузил с его помощью сундук, отпустил мужчину восвояси и ударил по подвешенному на воротах колокольцу.
ГЛАВА 6. Танцовщик
Иннидис ударил по колокольцу несколько раз, прежде чем дверь в воротах приоткрылась, а следом распахнулась. Появившийся в проёме Орен ахнул и склонился в поклоне.
Господин! воскликнул он со странной смесью изумления, радости и почему-то лёгкого испуга. Добро пожаловать домой, да благословит тебя Лаатулла!
Прежде чем впустить его, слуга помедлил. Иннидис не понял почему. Да, конечно, его ждали на два-три месяца позднее, поэтому удивление предсказуемо, но откуда взялись сомнения и боязнь на лице? Что у них тут случилось, пока его не было?
Приветствую, Орен. Поторопись, пожалуйста, велел он, кивнув на проход.
Да-да, конечно, господин, извини, затараторил слуга, отодвигаясь в сторону и придерживая перед Иннидисом дверь. Так удивился, что и вовсе растерялся.
Как только Иннидис вошёл во двор, так сразу и увидел причину растерянности Орена. Сад изменился. Хотя всё в нём было на месте, ничего не исчезло, зато кое-что прибавилось. Между отцветающими персиковыми деревьями были развешаны пёстрые тканевые фонарики, вдоль дома возведён невысокий, но широкий и длинный дощатый помост, а напротив него, возле беседки и среди олив, вот-вот готовых зацвести, стояли кушетки и несколько стульев под матерчатыми навесами. На них сидели и возлежали управитель Ортонар, Хатхиши, три девочки, в которых Иннидис узнал подруг Аннаисы на пару лет её младше, и двое мальчишек её приятелей. В самой беседке,