украшенной гирляндами, он разглядел очень нарядных Мори и Чисиру. Сетия, Каита и конюх Хиден сновали с подносами, на которых лежали закуски.
Заметив Иннидиса, слуги засуетились, оставили свои места и, встав вдоль гравийной дорожки, низко поклонились. Чисира и Мори ради этого вышли из беседки. Знатные детишки и Хатхиши тоже склонили головы, и раздались многоголосые, вразнобой, приветствия.
Похоже, его появление прервало какой-то праздник, и, судя по внешнему виду Мори и Чисиры оба в яркой хлопковой одежде и цветочных ожерельях праздник этот был в честь их свадьбы. Аннаиса же в письме обещала его устроить вот, значит, и устроила. Понятно теперь, почему у Орена был радостно-испуганный вид и почему у остальных слуг вид точно такой же. Зная, что господин предпочитает тишину шумным праздникам и что он к тому же с дороги, они просто-напросто опасались его неудовольствия.
Самой Аннаисы, как и её наставницы, нигде не было видно.
Хиден с Ореном быстро внесли сундук в дом и вернулись. Управитель выступил вперёд и почтительно приложил руку к груди.
Приветствую, господин. Это настоящий дар богов видеть тебя дома! Мы ждали тебя позже, но очень счастливы увидеть раньше.
Здравствуй, Ортонар, рассеянно бросил Иннидис, продолжая оглядываться. Что тут у вас происходит?
О, господин, этот праздник пожелала устроить госпожа Аннаиса в честь свадьбы двух твоих слуг. Я взял на себя смелость позволить ей это. Но, думаю, теперь нам следует посвятить это празднество твоему счастливому возвращению. Разумеется, если ты сочтёшь всё это неуместным, мы тут же прекратим. Тем более что господин, должно быть, желает отдохнуть с пути.
Нет, я уже отдохнул А где Аннаиса?
К Ортонару сзади подкралась Каита и что-то быстро-быстро проговорила на ухо. Управитель тут же пересказал её слова Иннидису:
Госпожа Аннаиса сейчас готовится танцевать. Она желает тебе всех благ, говорит, что бесконечно счастлива, что ты вернулся, и сожалеет, что не может выйти к тебе сразу, потому что это нарушит он оглянулся на Каиту, будто вспоминая слова, нарушит образ. И она поприветствует тебя самим танцем и после танца. Только если, поспешно добавил он, ты не велишь тотчас же прервать всё это.
Что ж, племянница, похоже, совсем не изменилась за время его отсутствия. И этот праздник она, конечно, в первую очередь затеяла, не чтобы обрадовать Мори и Чисиру, а чтобы показать свои танцы и поиграть со своими маленькими друзьями в высокосветский приём. Её приятельниц постарше здесь не было: девушкам, которых вот-вот начнут звать на настоящие пиры, уже не к лицу такие игры; уж тем более когда поводом для них становится свадьба каких-то там слуг. Но Аннаису это очевидно не смущало. Да и прислугу, судя по всему, происходящее тоже скорее радовало. Хотя этот помост и эти навесы наверняка пришлось сооружать самому же Мори, как и перетаскивать кушетки и стулья, а Чисира, надо думать, помогала с приготовлением угощения.
Я не возражаю, празднуйте, сказал Иннидис и посмотрел на Мори и Чисиру. Поздравляю, я очень за вас рад. Оба с признательностью улыбнулись, а он снова обратился к управителю. Только я немного проголодался с дороги, пусть мне приготовят место и принесут кушанья. Здесь, я имею в виду, в саду. Тоже поучаствую в вашем празднике, а то племянница не простит мне, если не увижу её танец.
Эти слова всех успокоили окончательно. Слуги заулыбались, а дети и вовсе возликовали, что теперь, когда здесь появился взрослый вельможа, их игра станет ещё правдоподобнее.
После повторных приветствий, восхвалений вернувшемуся господину и пожеланий, Иннидису как самому важному «гостю» предложили лучшую кушетку напротив помоста. Хатхиши, сидящая на стуле через место от него, весело подмигнула, а Каита тотчас же принесла на низкий столик рядом поднос с запечённой крольчатиной, пряной зеленью, сырными лепёшками, медовыми сладостями и небольшой узкий кувшин с вином.
Когда суматоха, вызванная его появлением, улеглась, Орен поставил возле помоста табурет. На него уселась только что вышедшая из дома Ветта с лирой в руках, и Иннидис внутренне усмехнулся: так вот кого Аннаиса уговорила сопровождать танцы, пока дяди не было. И как ей только удалось? Наставница никогда не шла на поводу у девочки. Разве что всё происходящее ей самой было в удовольствие
За спиной женщины встал один из мальчишек младший отпрыск из рода Заккий. Он держал в руках тамбурин. Всё указывало на то, что к представлению племянница отнеслась серьёзно. Лишь бы не вышло, как в тот, последний на его памяти раз
Ветта тронула струны лиры, и нежная мелодия разнеслась вокруг. В помещении она звучала бы громче, но то ли Аннаиса решила,
что внутри маловато места, то ли по какой-то другой причине сочла сад более подходящим для праздника.
Струнная музыка лилась и переливалась, растекаясь по саду, а чуть позже вступил мальчик с тамбурином, очерчивая ритм, и одновременно появилась Аннаиса. В ярком синем платье, с обвитыми вокруг головы косами, украшенными цветами магнолии, с густо подведёнными глазами, в позвякивающих браслетах на руках и ногах, она взошла на помост, ненадолго замерла и двинулась в танце. Звон её браслетов перекликался и следовал за звоном и ударами тамбурина, а звуки лиры обволакивали её. Девочка, сейчас больше похожая на девушку, мягкими округлыми жестами вела руки и гнула запястья и пальцы, а глаза её, и поднятые у переносицы брови, и все движения выражали грусть.