Несмотря на дурные взаимоотношения, смерть родителей всё же не оставила Иннидиса равнодушным. Конечно, сколько он себя помнил, отец с матерью всегда вели себя с ним и сестрой отстранённо, даже холодно, однако было и за что их поблагодарить. За любящую, хоть и строгую няньку и за то, что пошли навстречу его уговорам и отправили учиться к Амелоту ещё мальчишкой, хотя считалось, что отпрыску такой семьи больше подобает быть воином и чиновником, а не художником.
Но самое потрясающее, что все эти потери с избытком покрываются вот чем, сказал Нейтимар, постучав пальцем о цифру на странице. Три тысячи четыреста аисов.
Что? не поверил своим ушам Иннидис и даже присвистнул. Я не ослышался?
Одна эта сумма превышала его обычные доходы за полгода. А ведь он до последнего сомневался в успехе этой
безумной затеи: вложить деньги в корабельный поход в малоизведанные земли. Два корабля из четырёх и правда не вернулись, и Иннидис опасался, что та же участь постигла и два оставшихся, а значит, он потерял все вложенные в них средства. Уже позже узнал, что два других судна всё-таки добрались до Санадарского полуострова и благополучно возвратились в Иллирин, гружённые самыми диковинными товарами. Но даже тогда он и подумать не мог, что это принесёт настолько хорошую прибыль.
Но в таком случае, вероятно, он всё-таки сможет позволить себе обучение в Эшмире?
Ты не ослышался, господин, с улыбкой подтвердил счетовод, все верно. Хотя, честно признаться, я и сам был изрядно удивлён. Редкостная удача, просто редкостная! Хвала Кууррину, не забудь вознести ему дары в храме.
Иннидис пообещал, что не забудет, и Нейтимар перешёл к другим вопросам. Снова полился его размеренный голос, но теперь уже не удавалось оставаться столь же внимательным. От хорошей новости по телу разлилась приятная расслабленность, а разумом завладели планы и мечтания, как он сможет выделить часть денег на поездку в Эшмир и что для этого надо сделать.
***
После истории с ночными криками и мастерской Ви снова ожил, как ни странно. А странным Иннидису это казалось потому, что он не улавливал связи, не понимал причины этого и не мог предположить, что так повлияло на подопечного и не случится ли вдруг чего-то такого, что вернёт его в прежнее, запуганное и угнетённое, состояние.
Но пока ничего похожего не происходило. Ви каждый день ел с другими слугами на кухне и, кажется, даже немного разговаривал с ними. Он снова вовсю помогал Чисире, и вдвоём они управлялись со всем куда быстрее, тем более что его хромота, как и обещала Хатхиши, наконец-то прошла.
Заметив, что робкой девушке неловко оттого, что за прежнюю плату она теперь трудится явно меньше, чем раньше, Иннидис забрал от неё Ви и поручил ему подготавливать глиняное тесто для лепки: дробить привезённую и уже подсушенную глину, разводить водой, процеживать и замешивать. Раньше он в основном занимался этим сам, иногда разве что с помощью Орена или Мори, но теперь решил обучить нового домочадца: надо же чем-то занять парня, а подготовка глины дело нужное, полезное.
Выучился Ви довольно скоро, только с дроблением возникли сложности: ослабленный, он быстро выдыхался, уставая колотить деревянным молотком по глиняному куску. И это несмотря на то, что куски эти крошились довольно легко. Но поскольку большого количества глины ежедневно и не требовалось, то парень, несмотря на низкую скорость работы, всё-таки успевал восполнять израсходованный материал.
Когда он окончательно освоился с новой задачей, Иннидис наконец решил поговорить с ним об оплате. По вечерам Ви часто можно было найти в саду. Он сидел на земле под одним из персиковых деревьев, бездумно смотрел куда-то в пустоту перед собой и даже не замечал комаров, кружащих над ним и садящихся на оголённые руки, туника закрывала лишь самый верх плеч.
Там, в саду, Иннидис обнаружил его и на этот раз. Увидев господина, парень тут же вскочил, склонил голову и опустил взгляд.
Послушай, Ви, с ходу начал Иннидис, я доволен тем, как ты выполняешь свою работу, и потому с завтрашнего дня буду платить тебе за неё по три медяка в день, это почти пол-аиса.
Это была его нелюбимая часть общения с бывшими рабами. Она почти всегда протекала одинаково. Одинаково мучительно. Чаще всего бывшие невольники не понимали, что это за плата такая, чем они её заслужили и за что господин делает такой подарок. Так вышло и на этот раз. Ви осторожно поднял взгляд, и на лице его отобразилось недоумение.
Платить, господин? Мне?
Да, всё верно.
За работу?
Да.
Как как свободным людям?
Ну, хоть это он понимал, слава богам! Это облегчало дело.
Да, как свободному человеку. Однажды ты им и станешь. Я ещё не выписал тебе вольную, но позже обязательно это сделаю. Тогда ты сможешь уйти в любой день, как только захочешь и если захочешь. Но пока этого не случилось, я стану платить тебе за работу, как вольнонаёмному слуге. И ты сможешь тратить эти деньги так, как сам пожелаешь.
Лёгкое недоумение на лице Ви сменилось ошеломлением. Он словно не верил услышанному, и это Иннидиса не удивляло. Почти все они в первые минуты реагировали похожим образом. Но Ви вдруг поднёс руки ко рту, в горле у него забурлило, забулькало, а в следующий миг он согнулся пополам, отвернулся, и его вырвало.