- На севере есть холм, легенда гласит, что это гробница древнего царя, который правил этими землями до того, как сюда пришли добрые христиане, - Лаклан нахмурился. - Говорят, он был жесток подобно Нимруду.
- Мягкосердечные люди не дают дельных советов. Идите на этот холм, господин, отыщите Синего Человека и спросите его совета. Вам лучше знать, что спрашивать. Но сделайте это обязательно, пока светят звезды. И ничего не берите у мертвеца, если не хотите навлечь на себя беду.
Лаклан бросил взгляд на небо и поспешил к дверям.
- Могу ли я выйти и пройтись, господин? - с фальшивым смирением спросил старик. - Этому старому телу нужен отдых, и я всегда считал лучшим отдыхом прогулки под ясным небом.
Ровайн думала, что Лаклан накричит на старика и запрет его, а заодно и ее в башне. К ее немалому удивлению, муж небрежно кивнул.
- Да. Только не смей выходить за пределы замка.
- Благодарю, господин, - поклонился чернокнижник.
Спустя несколько минут шаги Лаклана стихли, послышалось со двора возбужденное конское ржание. Ровайн выбралась из угла, отряхивая платье от пыли и паутины. Старик снова стоял у окна, вертя в руках кубок и глядя задумчиво, но теперь уже не на небо,
а вниз, на двор.
- Ну, ты услышала, что хотела, добрая госпожа?
- Твои советы накличут беду.
- Это не мои советы, госпожа. Твоему мужу вольно слушаться золоторогого оленя и мертвого царя. А вот тебе я совет дам. Этот человек безумен. Честное слово, будь он разумен, разве говорили бы с ним олени и рогатые кролики? Забирай сына и ищи защиты у родни или церкви.
- Не ты ли сказал, что род Лаклана Гамильтона будет процветать? - спросила Ровайн ядовито, внутренне содрогаясь при этом. О, как бы она хотела и в самом деле подхватить Александра и бежать.
Старик улыбнулся.
- Не я. Олень. А я пойду прогуляться, добрая госпожа.
* * *
Теперь, когда Акор спокойно расхаживал по замку, сама Ровайн совсем потеряла покой. Слуги, те и вовсе жались к стенам, стараясь не попадаться колдуну на глаза. Однако, Ровайн не могла себе такое позволить, она была здесь хозяйкой, и в отсутствие Лаклана именно ее слово было главным, она все решала. Собрав слуг в кухне, Ровайн отчитала их за трусость и суеверие и отослала к отцу Ионе за благословением или епитимьей. Сама она прочитала короткую молитву, прося Господа о защите для себя и сына, но не слишком на нее надеясь. Господь был к ее молитвам, как правило, глух.
Переделав все дела сегодня они заключались по большей части именно в отчитывании нерадивых и трусливых слуг, Ровайн вышла во двор. Ей тяжко было в каменных стенах, и она готова была понять колдуна, который не пожелал оставаться взаперти не только в подвале, но даже и на вершине замковой башни.
Его высокую, худую фигуру Ровайн заметила издалека. Стоя у ворот, но не пересекая границу замка, он смотрел на что-то, и ветер трепал длинные волосы. Рядом к своему ужасу Ровайн заметила совсем крошечную фигурку своего сына. Подобрав юбки она бросилась через двор, готовая растерзать колдуна, если потребуется.
- А это?
- Это? Бузина. Если носить ее на одежде, ведьмы тебя не тронут. Говорят, она растет только на том, месте, где пролилась человеческая кровь. А еще говорят, ее нельзя выкапывать, потому что в корнях живет черт.
- Ух ты! - восхитился Александр и, кажется, посмотрел на непритязательный куст, который рос здесь задолго до его рождения, совсем иными глазами.
- Подари веточку матери, - посоветовал Акор. - Она, кажется, боится колдовства.
Александр фыркнул презрительно, совсем как делал его отец.
- Я могу справиться с любым колдуном. Я сильный. Как отец.
Акор кивнул задумчиво. Ровайн замедлила шаг. Александр уже потерял интерес к бузине, его внимание привлекли иные растения, которые вокруг росли в изобилии. Земля Лаклана Гамильтона родила хорошо.
- А это что? - Александр зажал в кулаке несколько стеблей с желтыми цветами.
- Зверобой. Его еще называют травой святого Иоанна, - Акор оторвал один из цветков и растер в пальцах. - Отгоняет злые силы и излечивает раны. А если зашить его в подол одежды, защитит воина от ударов мечом.
- А те голубые цветочки?
Впервые Ровайн видела у своего сына подобную любознательность. Небесный свод, когда о нем рассказывал отец Иона, едва ли вызывал такой интерес, Александр только стремился поскорее избавиться от урока и бежать поглазеть на тренирующихся воинов и послушать их жуткие кровавые рассказы.
- Барвинок, - Акор присел на корточки и сорвал цветок, растущий по эту стороны замковых стен. - Он оберегает от молнии и прогоняет нечистую силу. А еще хранит счастье молодых супругов.
- А там?
- Хватит, - Ровайн поймала сына за руку. - Не стоит утомлять нашего гостя.
- Гостя? - в голосе старого колдуна прозвучала ирония. - Там, мой юный друг, растет дельфиниум, он означает печаль.
- Дженни печет пирожки со смальцем, - сказала Ровайн сыну, - беги, возьми у нее несколько.
Александр посмотрел сперва на мать, потом на колдуна, и убежал.
- Я не причиню вреда вашему сыну, добрая леди, - сказал Акор.
Ровайн промолчала. Она не верила, не доверяла старику, но говорить об этом считала, вот глупость, нелюбезным. Что за любезности ей расточать перед плененным чернокнижником?