БУХ!
Кто-то закричал. Спустя мгновение уже все в зале кричали от страха, рыдали и бормотали молитвы, но большинство из жителей замка знали их скверно. Отец Иона истово крестился, но видно было, что ему страшнее прочих.
- Тихо!
Колдун, спустившийся до середины лестницы, не кричал, даже голос не повысил, но все замолчали. Он спустился, подошел к очагу и, не страшась огня, зачерпнул горсть золы.
- Принесите миску и бутылку вина.
Никто не сдвинулся с места. Тогда чернокнижник посмотрел на Ровайн и повторил:
- Принесите миску и бутылку вина, если хотите пережить эту ночь.
Ровайн пришлось самой идти в кладовую за вином и на кухню за миской. Темнота и тишина, царящие в замке, напугали ее, но она не могла позволить себе выказать этот страх. Поэтому, как не хотелось ей бежать со всех ног, она смирила шаги, собрала все, что потребовал колдун, и вернулась неспешной, величественной походкой в зал.
Акор высыпал в миску золу, залил ее вином и принялся размешивать, сняв со стены один из длинных кинжалов, его острием. Сперва посолонь, противосолонь, снова посолонь.
- Это было уже добрую сотню лет назад на берегах Снежной Земли. В поселение, называющееся Хусавик*, пришла с юга женщина по имени Торгунна. Ее приняли без особой радости, но не нарушая древних обычаев гостеприимства. Кьяртан, хозяин хутора, был человек набожный, почитающий Старых Богов, - нараспев проговорил Акор, продолжая помешивать свое странное чародейское зелье. - А вот его жена Турид была от новой жилицы не в восторге, потому что была Торгунна красива. Однако, было у женщины при себе два сундука, которые оказались набиты прекрасной одеждой, простынями, перинами на лебяжьем пуху и расшитыми подушками, и это невиданное прежде чудо растопило сердце Турид.
Чернокнижник тронул кончиками пальцев месиво и удовлетворенно кивнул.
- Подходите по одному. Я нарисую у вас на лбу знак, который спрячет от разгневанного духа.
Отец Иона истово перекрестился.
- Вы можете не подходить, святой отец, - улыбнулся Акор неприятным образом.
- Я не стану носить на себе бесовскую метку! - резко сказала Ровайн, согласная со священником. - И сыну не позволю!
- А что скажет господин?
Лаклан подошел первый, ведя сына. Следом потянулись и все домочадцы. Только отец Иона и сама Ровайн остались стоять. Рисуя разведенной в вине сажей замысловатые колдовские знаки, Акор продолжил свой рассказ.
- До того Турид захотелось иметь у себя все это сокровище, что она любезно сказала Торгунне: «Проси любую цену, только продай мне содержимое своих сундуков». Но Торгунна со смехом отказала ей. Что только не сулила Турид, но без толку.
Покончив с чародейством, Акор присел на табурет возле огня, ногтями подцепил из очага уголек и раскурил длинную трубку.
На мгновение его лицо заволокло дымом.
- Так и получилось, что Торгунна спала на мягких перинах и вышитых подушках, пока все на хуторе ворочались на соломенных тюфяках. Она носила шелковые платья, пока все прочие ходили в домотканом полотне. И с каждым днем зависть Турид только крепла.
Чудовище продолжало бить в двери, но колдовские знаки и спокойный, неспешный рассказ Акора успокоил обитателей замка. Все расселись кругом, словно к ним пришел сказочный бард, внимая истории. Один только Лаклан в задумчивости сидел в своем кресле, а Ровайн не желала присоединяться к одурманенным людям.
Рассказывая, Акор смотрел на нее.
- Турид долго копила свою злобу. Она исподволь убеждала обитателей хутора, что Торгунна черная колдунья, от которой нужно избавиться, чтобы не накликать беду. Но каждый знал: убить гостя, вот самый верный способ прогневать богов. Тогда Турид решила прибегнуть к темным силам и взмолилась Хель1 и принесла ей кровавую жертву. На следующий день все на хуторе пошли жать, и вдруг с ясного неба хлынул дождь. Все бросились врассыпную, кроме Торгунны. Но едва она только обнаружила, что с неба льется не вода, а кровь упала бес чувств.
Бух! Ровайн посмотрела на дверь. Долго ли выдержать замки?
- С той минуты Торгунна слегла, - продолжил чернокнижник певучим голосом, - и не прошло и трех дней, как скончалась. Перед смертью она подозвала к себе Кьярана и сказала, что хочет быть похоронена в монастыре, который, как она знает, расположен на западе острова. Монахам она просила передать золотое кольцо как пожертвование. Самому Кьярану Торгунна оставила серебряную брошь, а его жадной жене шитый шелком зеленый плащ. Все остальное содержимое обоих сундуков умирающая велела не мешкая сжечь.
Бух! Домочадцы будто и не слышали больше этих звуков. Ровайн, стиснув в пальцах платок, подошла ближе и села. Хотела бы и она утратить страх.
- Однако, Турид не могла допустить, чтобы чудесные вещи были уничтожены. Она долго улещевала мужа, и в конце концов он сдался и сказал, что Турид может оставить себе перины и чудесные наряды. Сам он тем временем собрал людей и отправился в монастырь. Тело Торгунны завернули в саван, перевязали веревками и уложили на повозку. Однако мертвая не желала лежать спокойно и все время ворочалась, а стоило остановиться на постой поднялась, как была, в саване, и принялась готовить ужин. Понял Кьяран, что женщина гневается на невыполненное обещание, но ничего уже поделать не мог. Он сказал себе, что вернувшись домой, заставит жену исполнить клятву, а пока приказал перепуганным спутникам сесть к столу и съесть все, что приготовила покойница. Пять долгих дней добирались они до монастыря и пять ночей, и каждую ночь Торгунна поднималась с повозки и готовила ужин. Добравшись до монастыря, Кьяран и его люди поспешили похоронить покойницу и вернуться домой.