Какая-никакая часовенка стояла в каждой деревне, но пресветлые братья появлялись там либо по праздникам, либо по делу: обвенчать, имя наречь, отпеть. Настоящий же храм был построен только в Рыжей Глине как в центре местной цивилизации, так что в селе имелась целая площадь перед этим храмом, другой конец которой упирался в полуторасаженный частокол ограды постоялого двора. Вот на этой площади приезжие купцы и ставили свои шатры с товарами на продажу и на обмен. Фламмария бесцеремонно перехватила охотника, явившегося продавать меха, и пока купец тихо клокотал от ярости, с наслаждением рылась в огненно-рыжих лисьих шкурках и серых с жёлтыми подпалинами волчьих.
Да брось, сказала Аурелия. На купца ей было наплевать: если тот посмеет что-то вякнуть против боевого мага, значит, сам виноват думать же надо, с кем связываешься. Но Фламмария затевала откровенную глупость, и не ткнуть её в эту глупость носом было просто не по-товарищески. Что ты с ними делать будешь? Их же выделывать, кроить-шить. Ты хоть что-то из этого умеешь? Нет. Стало быть, всё равно пойдёшь к скорняку. И смысл таскать с собой эту кормушку для моли?
Фламмария вздохнула, в последний раз погладила роскошный лисий хвост и признала, что Аурелия права. В обычной своей манере признала, конечно.
Сволочь ты, Золотце, сказала она. Вечно всё настроение испортишь. Ладно, пойдём дальше.
Пойдём, согласилась та. А куда?
А куда тут ещё можно пойти?
Э-э в храм Света Предвечного?
Они переглянулись и заржали. Маги в храме такого здешние пресветлые братья долго не забудут. Если пустят вообще.
Нет, правда, сказала Фламмария, отсмеявшись, куда ещё тут можно пойти?
Только обратно в трактир.
Где темно, тесно, душно, воняет перегаром и прогорклым жиром, и где всё те же рожи, на которые мы вчера весь вечер любовались и ещё всю дорогу до Белых Скал любоваться продолжим?
А ты чего хочешь? удивилась Аурелия. В театр здешний сходить? Давай у хозяина пирогов с собой попросим и завтра прогуляемся по лесу.
Прогуляемся! сказала Фламмария с отвращением. Спасибо, нагулялась уже.
На лошадях мы бы через перевал никогда не перебрались.
Знаю. Но как вспомню, ноги до сих пор болят.
Неженка.
Деревенщина. Совсем как вон тот хомячок, она махнула рукой на парнишку, деловито труси́вшего им навстречу. Парнишка был невысокий, плотненький, щекастый. Волос под круглой суконной шапочкой с беличьим хвостиком на затылке не было видно, но Аурелия почему-то подумала, что они у мальчишки соломенного цвета и, как солома же, неукротимо, несгибаемо-прямые. Опа, изумлённо сказала вдруг Фламмария, а мальчик-то маг. Дикий, понятно, не обученный, но маг точно, или я приличная домохозяйка.
Маг, согласилась Аурелия, с лёгким сожалением скользнув взглядом по крепенькой фигурке и раскрасневшимся тугим щекам. А почему тебя это удивляет? Маги, знаешь ли, не только потомственными бывают.
Это ты мне рассказываешь? усмехнулась Фламмария. Моя матушка, прими Свет Предвечный её душу, была прачкой и до смерти перепугалась, когда я ей воду в корыте чуть ли не вскипятила. Мне, видишь ли, жалко стало, что матушка в ледяной колодезной воде чужое исподнее полощет. Ну, пожалела... а она сперва меня в храм потащила, но пресветлым братьям малолетние ведьмы сто лет не нужны, так что ей какой-то добрый человек подсказал к колдуну меня отвести. Вот и отвела к Гиацинте, а та уже перепродала моему наставнику. Выгодно перепродала, кстати: матушке-то она за меня заплатила всего десять золотых впрочем, та и и от такого богатства ошалела, побежала проверять, не ведьмы ли мои младшие сестрицы а с дорогого наставника Гиацинта слупила древний
от них до деревни удалось бы, не особенно торопясь, добраться меньше, чем за полдня. Аурелия однако не хотела тащить с собой в гости сомнительную, с деревенской точки зрения, компанию из магессы, эльфа и гнома-полукровки. И вообще, она сначала собрала в Рыжей Глине все сведения, какие смогла, о Рионе, её муже, детях, сёстрах и, прими Свет её чистую душу, покойной матери, а потом уже отправилась в Верхнегорье, где теперь жила Ринка. А товарищей по команде она оставила на постоялом дворе, да не слишком они и рвались пойти вместе с нею: нелюдей в Рассветном Доле не жаловали, а идти в гости к старой подруге в компании боевого мага Фламмария только хмыкнула и головой покачала, когда Аурелия спросила, не хочет ли та пройтись с нею.
Здоровенный чернобородый мужик колол во дворе дрова, а трое мальчишек его мелкие и пока безбородые копии помогали ему: один, самый старший, раскалывал те тюльки, что поровнее и помельче, двое младших подкатывали отцу и брату новые, собирали уже наколотое и складывали поленницу. Во дворе остро пахло свежей древесиной, а из открытого окна тянуло пирогами, и Аурелия невольно сглотнула слюну: за время пешей прогулки она успела порядком проголодаться. А ещё она так же невольно, на неистребимых инстинктах целителя, отметила, как машет топором хозяин новенького, ещё не посеревшего от дождей и снега, дома. Спину тот берёг, и оттого казалось, что дрова он колет неловко и не слишком умело, замахиваясь не в полную силу и слишком подолгу примеряясь к очередному чурбаку.