Мольер Жан-Батист Принцесса Элиды
ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ МОЛЬЕРА
РЕДАКЦІЯ П. И. ВЕЙНБЕРГА и П. В, БЫКОВА
СЪ КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ Е. В. АНИЧКОВА. ПРЕДИСЛОВІЯМИ ВЪ ПЕРЕВОДѢ Ю. А. ВЕСЕЛОВСКАГО, ПРИМѢЧАНІЯМИ П. И. ВЕЙНБЕРГА И П. В. БЫКОВА И ПОРТРЕТОМЪ МОЛЬЕРА
ТОМЪ ВТОРОЙ
ПРИНЦЕССА ЭЛИДЫ.
Комедія-балетъ въ пяти дѣйствіяхъ.
Переводъ М. Е.Вейнбергъ.
"Эта пьеса, -- говоритъ Бре: -- поставлена была въ первый разъ въ Версалѣ, 8-го мая 1664 года. Она входила въ составъ тѣхъ празднествъ, которыя Людовикъ XIV устроилъ въ честь королевы-матери и своей супруга Маріи-Терезы, подъ названіемъ: "Развлеченія волшебнаго острова" {Описаніе этихъ празднествъ, составленное по приказанію Людовика XIV, воспроизводилось цѣликомъ въ нѣкоторыхъ изданіяхъ Мольера. Мы устранили его, какъ ненужный балластъ, ограничиваясь тѣми его частями, которыя имѣютъ непосредственное отношеніе къ Мольеру.}. Эти знаменитыя празднества, въ которыхъ хотѣли видѣть также скрытое чествованіе m-lle де-ла-Вальеръ, предлагали вниманію собравшихся, въ теченіе семи дней, все, что великолѣпіе и тонкій вкусъ государя, геній и таланты тѣхъ, кто ему служилъ, могли создать самаго чудеснаго и разнообразнаго. Итальянецъ Вигарани, одинъ изъ самыхъ искусныхъ декораторовъ и изумительныхъ театральныхъ машинистовъ, какіе когда-либо были; знаменитый Люлли, услаждавшій слухъ во время этого праздника прелестью своихъ мелодій; президентъ Периньи, которому поручено было составить стихи, прославлявшіе королевъ; Бенсерадъ, извѣстный своимъ двоякимъ талантомъ -- умѣньемъ соединять прославленіе дѣйствующаго лица съ прославленіемъ актера; наконецъ Мольеръ, который чествовалъ гостей на второй день своею "Принцессою Элиды", а на шестой -- тремя первыми актами "Тартюфа", -- всѣ они сдѣлали этотъ праздникъ однимъ изъ самыхъ удивительныхъ, какіе только когда-либо видѣла Европа. Имѣя мало времени для работы, Мольеръ заимствовалъ сюжетъ своей пьесы изъ "Принцессы Элиды" Агостино Морето, весьма извѣстнаго испанскаго драматурга; со стороны Мольера было тонкою любезностью -- поднести обѣимъ королевамъ, испанкамъ по происхожденію, подражаніе одной изъ лучшихъ пьесъ ихъ національнаго репертуара. Пьеса Морето озаглавлена "El desdén con ei desdén",-- "Презрѣніе за презрѣніе".
Большинство комментаторовъ, въ порывѣ чрезмѣрнаго энтузіазма, утверждали, будто Мольеръ въ своемъ подражаніи былъ неизмѣримо выше самого Морето. Віардо высказываетъ -- и не безъ основанія -- совершенно обратное этому сужденію. По его взгляду, серьезный и "галантный" жанръ совсѣмъ не подходилъ къ генію Мольера. "Этотъ родъ поэмъ,-- говоритъ онъ:-- не отличаясь ни веселостью комедіи ни сильными страстями трагедіи, естественно становится нелѣпымъ. "Принцесса Элиды" имѣла большой успѣхъ при дворѣ, который думалъ объ однихъ наслажденіяхъ и, посреди столькихъ развлеченій, не могъ строго критиковать пьесу, приготовленную второпяхъ, чтобы только украсить праздникъ. Но очень рѣдко пьесы, написанныя по случаю тѣхъ или другихъ празднествъ, имѣютъ успѣхъ на парижской сценѣ... Тѣ, въ честь кого Дается праздникъ, всегда бываютъ очень снисходительны; по настоящая публика всегда сурова". Крайняя поспѣшность, съ какою пьеса была составлена, можетъ однако послужить извиненіемъ для автора. Это была, скорѣе, только канва, а не настоящее драматическое произведеніе, это видно изъ того, что авторъ могъ написать въ стихахъ только первый актъ и первую сцену второго.
"Принцесса Элиды" ничего не прибавила къ славѣ Мольера; но, если вѣрить большинству комментаторовъ, она составила извѣстную дату въ его жизни, такъ какъ была для его жены поводомъ къ первому нарушенію вѣрности, -- а извѣстно, какое вліяніе оказывали всегда на геній "поэта" несчастья "мужа"... Вотъ что мы читаемъ объ этомъ въ работѣ Ташеро:
"Г-жа Мольеръ, игравшая до того времени только второстепепныя роли и не имѣвшая поэтому возможности обнаружить во всемъ блескѣ свою обаятельность и свое симпатичное дарованіе, играла на этотъ Разъ роль самой принцессы. Исполненіемъ этой роли она заслужила одобреніе всего, что Версаль заключалъ въ себѣ тогда самаго блестящаго,-- и молодые аристократы стали ухаживать за него. Гордясь такимъ поклоненіемъ, новый кумиръ былъ нѣсколько опьяненъ имъ. Г-жа Мольеръ Увлеклась графомъ де-Гишемъ, сыномъ герцога де-Граммона, самымъ
пріятнымъ человѣкомъ при дворѣ, и въ теченіе нѣкотораго времени отвергала ухаживаніе графа де-Лозена. Но, подъ вліяніемъ ли природной холодности, какъ даетъ понять одинъ историкъ, или потому, сердце было уже занято, графъ де-Гишъ не отвѣтилъ на шаги, сдѣланные г-жою Мольеръ. Послѣдняя, когда ей наскучило напрасно вздыхать, согласилась выслушивать признанія Лозена,-- который тогда начиналъ съ артистокъ, чтобы вскорѣ подняться до королевскихъ дочерей... Эта связь продолжалась нѣсколько времени; но обязательные друзья, другіе говорятъ -- обманутый любовникъ, аббатъ де-Ришельё, сообщили объ этомъ Мольеру. Онъ потребовала объясненій у своей жены, которая вышла изъ этого затруднительнаго положенія со всѣмъ талантомъ и искусствомъ, съ какимъ она исполняла свои роли... Она искусно призналась въ своей склонности къ графу де-Гишу, о которой ея мужъ ничего не зналъ; утверждала, что между ними никогда не было никакихъ преступныхъ отношеній,-- не сказавъ, конечно, отъ кого это зависѣло; наконецъ увѣряла, что посмѣялась надъ Лозеномъ, и сопроводила эти объясненія такимъ количествомъ слезъ и клятвъ, что бѣдный Мольеръ былъ растроганъ и даль себя убѣдить".