Похоже, вы склонны переоценивать свои заслуги. Но надеюсь, у вас припасена в рукаве козырная карта. Так и быть, я согласен.
Вам доводилось когда-нибудь фотографировать? спросил Макинтош, и его вопрос переполнил чашу моего терпения. Что за привычка ходить вокруг да около? Таким же он был и в Йоханнесбурге: никогда не говорил по существу дела более двух минут.
Несколько раз я щелкал затвором, процедил сквозь зубы я.
Вы делали черно-белые или цветные снимки?
И те, и другие.
Макинтош расплылся в довольной улыбке.
А затем, видимо, отсылали пленку в лабораторию. И что вы получали обратно?
Я умоляюще взглянул на миссис Смит и покорно ответил:
Кусочки пленки с картинками на них. Я подумал и добавил: В картонных рамочках.
А что еще вы получали из лаборатории?
Ничего.
О нет, получали! погрозил мне пальцем Макинтош. Вы получали желтую коробочку, в которой и находились слайды. Броскую желтую коробочку фирмы «Кодак». Когда человек несет в руках такую коробочку, сразу видно, что она именно этой фирмы.
Я напрягся: Макинтош, кажется, подошел к сути вопроса.
Так и быть, сказал он. Открою карты. Мне известно, когда отправят посылку с бриллиантами. И я знаю, куда ее отправят. Но главное, я точно знаю, как будет выглядеть эта посылка. Вам же остается лишь дождаться, когда почтальон принесет желтенькую коробочку по известному мне адресу, и забрать ее у него вместе с бриллиантами на сто двадцать тысяч фунтов.
И как же вам удалось это разузнать? полюбопытствовал я.
Это не моя заслуга, сказал Макинтош. Все это придумала миссис Смит, от начала и до конца. А детали не так уж и важны для вас.
Я по-новому посмотрел на миссис Смит и заметил, что у нее зеленые глаза. В них промелькнула задорная искорка, и она с улыбкой сказала:
И как можно меньше насилия, мистер Рирден.
Да, сказал Макинтош. Как можно меньше насилия при отходе. Я не одобряю насилия, оно только вредит делу.
Но добровольно посылку почтальон мне не отдаст, заметил я. Придется волей-неволей применить силу.
Значит, если вас поймают, вас обвинят в грабеже с применением силы, широко улыбнулся Макинтош. А судьи ее величества очень строги к подобным преступлениям, особенно если принять во внимание сумму похищенного. Вам очень повезет, если вы отделаетесь десятью годами.
Да, многозначительно кивнул я, улыбаясь в ответ.
Однако мы не станем облегчать полиции работу. План таков: я нахожусь поблизости, вы передаете мне камни, и спустя три часа их вывозят из страны. Миссис Смит, вы уладили вопрос с банком?
Заполните этот бланк, раскрыв папку, сказала миссис Смит, протягивая мне требование на открытие номерного счета в швейцарском банке.
Британские политики смотрят свысока на «цюрихских гномов», но в нужную минуту те всегда выручают. Ваш номер очень сложный, напишите его полностью вот здесь. Миссис Смит прижала пальцем бланк, и я нацарапал в нужном месте необходимые цифры.
По этому номеру вы сможете
получить сорок тысяч английских фунтов стерлингов либо эквивалентную сумму в любой валюте. Подпись не требуется, нужен будет лишь банковский бланк чека.
Но сперва нужно продать бриллианты, усмехнулся Макинтош.
И вы заберете себе две трети вырученной суммы, сухо заметил я.
План придумала я, холодно сказала миссис Смит.
У нее большие расходы, осклабился, словно голодная акула, Макинтош. И привычка к хорошей жизни.
Я в этом не сомневаюсь, сказал я. Как насчет хорошего ужина? Ресторан, правда, придется выбирать вам, поскольку я новичок в Лондоне.
Она уже было раскрыла рот для ответа, но Макинтош резко заметил:
Вы здесь не для того, Рирден, чтобы флиртовать с моими сотрудницами. Нам лучше не появляться вместе на людях. Возможно, когда дело будет сделано, мы и отобедаем втроем.
Благодарю, вяло произнес я.
Полагаю, вам будет полезно прогуляться вот по этому адресу, сказал Макинтош, чиркнув несколько слов на обрывке бумаги и подтолкнув его ко мне. А вот вам адрес моего портного. Только постарайтесь не перепутать, мне будет жаль этого парня. До встречи, Рирден.
Я пообедал в пабе на Флит-стрит и отправился по данному мне Макинтошем адресу. Конечно же, я не стал брать такси, а пошел пешком и тотчас же заблудился: запутаться в улочках Лондона для приезжего проще простого. После долгих блужданий я очутился рядом с Центральным уголовным судом «Олд Бейли», который тотчас же узнал по золоченой статуе Правосудия на крыше, известной мне по фильмам Эдгара Лустгартена.
Все это было интересно, однако я приехал не как турист, а потому и не стал заходить в суд и любопытствовать, какое сегодня слушается дело. Вместо этого я прогулялся по уличному базару на Ледер-Лейн, где торговали всякой всячиной, но толпившаяся там публика мне совершенно не приглянулась. Вдобавок я обнаружил, что сквозь толпу трудно пробраться. Дальнейшее изучение района предстоящей операции привело меня к выводу, что во избежание осложнений несчастного почтальона мне придется приложить покрепче.
Я также обнаружил, что Хаттон Гарден проходит параллельно Ледер-Лейн, а именно там и обитали торговцы бриллиантами. Поразмыслив, я пришел к заключению, что в этом нет ничего удивительного, поскольку эти бриллиантовые парни не хотели излишне рисковать, удлиняя путь почтальону. Любопытно было, однако, в каком именно из серых угрюмых зданий оборудовано то самое особое помещение, о котором рассказывал Макинтош.