Понятно, пробормотал сеньорыш и заскрипел пером с удвоенным энтузиазмом. Не иначе, в следующую книгу решил впихнуть мага в качестве спутника главного героя.
Вернулся Красавчик, довольный, но усталый. Пытался подвинуть Алессу к стене (сняли они, как обычно, номер с двумя кроватями, однако предлагать своё соседство сеньорышу ни один не рвался, так что тот спал в гордом одиночестве), Алесса возразила, что ей надо то полотенце в тазу полоскать, то цедить по глоточку укрепляющее зелье, и осталась с краю. Красавчик завалился спать, сир Лео продолжал что-то писать. Алессе доводилось спать в куда более беспокойной обстановке, чем просто при свете шандала в три свечи, но сам факт, что человеку и в голову не приходит ни спросить разрешения, ни извиниться благородный сеньор, мантикора его заешь.
Может, пахадим ещё денёк? спросил утром Красавчик. Какая-то ты смурная так халава и не прашла, что ли?
Прошла почти, мотнула Алесса ещё тяжёлой, но почти переставшей мерзко ныть головой. Но надо поторопиться, неспокойно мне что-то. Половину ночи снилось, что я даже на похороны опоздала а ну как сон в руку?
Вторую половину ночи она видела во сне Варга и повторение того, что случилось в купальне, а также то, чего не случилось. Ну... целовался волчара так, что у не склонной к романтике Алессы дыхание перехватывало, в «эльфийской любви» тоже был мастером, и вообще был с нею до смешного, даже слегка раздражающе нежен, а уж осторожничал так, словно юную девственницу обхаживал, а не вполне взрослую бабу с богатым опытом самых разных отношений. Этим и зацепил, что ли? Матушка «розовых соплей» не любила, даже отец был с детьми ласковее, чем она, но у него ни времени, ни сил не хватало на то, чтобы возиться с ними дольше четверти часа перед сном. А вот у Варга нашлись и силы, и время, и желание, чтобы прямо-таки облизать заполученную в руки магессу.
Красавчику Алесса об этом говорить не стала: не настолько они пока что были близки. Но вот беспокойство о старом родственнике полуорк понял отлично.
Сон в руку это запрасто, легко согласился он. Ладно, ты тахда Рыжехо маехо бери, у нехо рысь паравнее, чем у Смолки тваей. А то растрясёт тебя, и сляжешь, храни Предвечная. Тахда и впрямь как бы не апаздать.
Алессу, в общем, Смолкина рысь вполне устраивала, но раз Красавчик предложил от чистого сердца причём, то не стоило обижать его отказом. Кто его знает, как отреагирует на отказ, у которого даже внятных причин-то нет, парень, в чьём мировоззрении причудливо перемешались плоды портового детства, отрочества в клане горных орков и нескольких лет в Гильдии наёмников?
Вроде не должно, сказала она. Растрясти не должно, я имею в виду: не настолько я выложилась, не как у Варга. Но за Рыжего спасибо, он у тебя в самом деле хорош.
А то! приосанился Красавчик. Надумаешь сменять кабылку сваю, меня зави, я тебе падберу и здаровую, и резвую, и чтобы ножки ровненько выставляла.
Да я к этой привыкла, возразила Алесса. Все её капризы и закидоны наизусть уже знаю. Да и с деньгами пока неважно. Она не удержалась и тяжко вздохнула, подумав, что с деньгами ещё очень долго будет неважно, так что никаких резвых и чтобы ножки ровненько выставляли, кобылок не предполагалось. Ни на подмену Смолке, ни вместо неё, ни даже под вьюки. Эту-то мерзавку следовало поберечь, а то запалишь, боясь опоздать домой, и куда потом без лошади? Бесплатную гильдейскую клячу брать? М-да и домой надо бы поскорее, и лошадь гнать нельзя. Дилемма.
Глава девятая, в которой Лео прибывает в Измрудную Гавань, а по дороге обдумывает новый роман
почти чёрные абесинские пираты, прикидывавшиеся честными моряками и торговцами, то наоборот, бледные, точно моль, белобрысые и с прозрачными бесцветными глазами северяне, уроженцы Белого архипелага. Эти хотя бы одевались пристойно, а вот и первые, и вторые носили грязные и линялые в массе своей, но не просто цветные, а очень пёстрые тряпки. Видимо, поэтому князь не пытался бороться с попытками и его подданных обрядиться в крашеное. Спасибо, хоть шёлк и бархат всё-таки не были разрешены кому попало. Или у кого попало на них просто не хватало денег? Но всё равно от разноцветных толп, сновавших по улицам, у непривычного к подобным картинам Лео рябило в глазах.
Правда, толком по городу Лео и не ходил: что носить с собой все свои наличные, в этакой-то толпе! что оставлять их в гостинице ему было одинаково боязно. И вообще, он хотел отдохнуть хоть полдня, прежде чем двигаться дальше, потому что выдерживать темп, взятый бывалыми наёмниками, непривычному человеку было сложно.
А гостиницу, ещё приличную, но откровенно недорогую, ему сосватали Траск с Красавчиком; сами же они отправились в отделение своей гильдии (надо думать, чтобы не платить за проживание), так что вечер у Лео предполагался исключительно спокойный и тихий. Сидя в одиночестве, можно было даже попробовать начать новый роман: у Лео уже имелись кое-какие намётки, а пролог вообще надо было срочно записывать, пока не перегорело и картинка в голове не потеряла яркость и выпуклость.
В Долгом Мысе они провели всего один день, даже, в сущности, только вторую его половину, так что Лео ни отдохнуть толком, ни помыться нормально не успел. А в Изумрудную Гавань утром выехали довольно поздно Ну, по сравнению с тем, в какую рань отправлялись до сих пор: Траск, полностью снаряженная в дорогу, явилась в гостиницу, когда уже совсем рассвело, а не в предутренних потёмках, а Лео и вовсе разоспался, забыв потребовать с вечера, чтобы его разбудили как можно раньше. Так что чародейке пришлось ждать, когда он умоется, оденется и позавтракает, и Лео был уверен, что нахальная наёмница непременно выскажет ему всё, что она думает о таких попутчиках.