То, что в нашей школе среди преподавателей был столь высок процент бренданов, по всей видимости, можно объяснить экзотичностью Японии, в которой любой чокнутый мог с гордостью нести свое боевое знамя, а также мифом о том, что на островах любой белый воспринимался как героический бог викингов. Все почему-то думали, что самый забитый ботаник по приезде в Японию автоматически превращается в харизматичного плейбоя, вроде увешанного гроздьями девиц Рока Хадсона.
А что с Элизой? спросил я, заинтересовавшись, куда Мелинду приведет это путешествие по закоулкам памяти.
Ты ей нравился.
Я в курсе.
А почему ты с ней не встречался?
Не ожидаешь услышать подобный вопрос от своей девушки, не правда ли? Пытаясь понять, как ответить, я протянул:
Потому что
Потому что что?
Не знаю. Она меня не привлекала.
Она ведь хорошенькая.
Она очень громкая. Элиза происходила из маленького городишки на западе Австралии, и у нее напрочь отсутствовал регулятор громкости. С деревенской простотой она поражала слушателя сотней децибел своего громового голоса, мучительно растягивая гласные.
О да, она была такая громкая! согласилась Мел.
И добавил я.
И?
Я встретил тебя.
Хоть я и не видел лица Мел мы так и лежали бок о бок, рассматривая ветки над нами, я почувствовал, что она улыбнулась. Это был правильный ответ. К тому же я не погрешил против истины. Через пару недель после подписания контракта, в один из понедельников, я зашел в учительскую и увидел новую преподавательницу, поглощенную изучением пособия. Я помню, Дерек отвел меня тогда в сторону и скорчил многозначительную мину. Самое смешное, что Мел стала моей девушкой, а Дерек, несмотря ни на что, моим лучшим другом.
В следующие несколько дней я пытался заговорить с Мел при малейшей возможности, что оказалось не так просто: как новичок, она вся углубилась в изучение книг, системы и всего процесса обучения в школе. Элиза заметила эти попытки, что вызвало перемены в ее поведении. Во-первых, она прекратила флиртовать со мной, хотя до этого делала это с утра до ночи. Во-вторых, она невзлюбила Мелинду, они даже ни разу не поговорили за те два года, пока Элиза не вернулась в родную Австралию. Поэтому Мел так толком и не влилась в нашу компанию.
Она была сучкой, промолвила Мел.
Это ты была сучкой!
Я?
Ты помнишь, как я в первый раз пригласил тебя в бар? Когда мы садились на электричку после работы.
И что?
Ты помнишь, что ты мне тогда сказала?
У меня нет зонтика.
И что это, черт подери, значило?!
Дождь шел.
Я же не собирался брать тебя на пикник!
Я не знаю. Я запаниковала. Это была первая неделя в школе, и мне не хотелось показаться легкомысленной девицей,
вроде ну ты знаешь.
Я думал, у тебя кто-то есть.
Был. Но ничего серьезного. У тебя ведь тоже кто-то был.
У меня?
У тебя была девушка. Шелли Макдоналд.
Я удивился тому, что Мел знает ее фамилию. Мне казалось, я не говорил ей.
Мы тогда уже порвали.
Хм.
Что?
Ничего.
Мы снова замолчали. Я прокручивал в голове то, о чем мы только что говорили: о первом годе в Японии, когда страна для нас еще была полна загадок. Я представил, как потом, лет через двадцать, на какой-нибудь вечеринке в Медисоне, я буду уноситься в воспоминания об этом. Будут ли мои друзья слушать меня? Смогут ли они понять? А если мы с Мел когда-нибудь разойдемся, будут ли эти воспоминания иметь хоть какое-то значение? Если дерево падает в лесу
Ты помнишь Дегаву?
Дегава протянул я, будто пытаюсь вспомнить, о ком речь.
Один из моих студентов. Я тебе о нем рассказывала. Он еще мне стереосистему купил.
До того, как мы стали жить вместе и переехали в пансион в Шинагаве, Мел снимала комнату над комиссионным магазином электроники. Однажды она искала дешевые колонки и в этот момент столкнулась с Дегавой. Он помог ей найти огромный «Панасоник» и настоял на том, что заплатит сам. Она не соглашалась, конечно, но Дегава и слушать ее не стал. А как-то после занятий он пригласил ее в ресторан. Он уверял, что хочет лишь попрактиковаться в английском.
Я предупредил Мел об опасности такого предложения. Дегава был пятидесятилетним разведенным бизнесменом. Она юной блондинкой из Америки. Тем не менее Мел всегда доверяла людям и искала в них хорошие черты. Наверное, поэтому она приняла его приглашение с условием, что к ним присоединится ее соседка по комнате, из Ирландии.
Похоже, Дегава действительно вел себя безупречно и был заинтересован исключительно в практике английского языка. Во всяком случае, я ничего больше не слышал о нем после того ужина.
И что он? спросил я праздным тоном.
Промедлив, Мел ответила:
Он покончил с собой.
Я приподнялся на локте.
Когда?
Пару лет назад.
Почему ты не говорила мне?
Он тебе не нравился.
Неправда.
Ты думал, что он старый извращенец.
Я не
Нет, ты так думал.
И откуда ты узнала?
Один из студентов сказал. Они все знали об этом.
Мне никто ничего не сказал
Я знала его получше.
И как это произошло?
Он повесился.
Я похолодел.
В этом лесу?
Нет, в своей квартире. Его обнаружили только через неделю. Никто не удосуживался проверить, куда он пропал.