Марьяшка, ты еще дома? спросил он, забыв поздороваться. Очень хорошо. У меня к тебе большая просьба. Сейчас к тебе заедет Володя, завезет пакет с документами. Передай это, пожалуйста, нашему партнеру в Киеве. Имя и адрес написаны на конверте. Можно было, конечно, курьера послать, но раз уж ты едешь... Ну так как, Марьяша, сделаешь? В голосе Макса прослеживались просительные нотки.
В этот момент в дверь позвонили. Прибыл Максов водитель Володя. В руках он держал огромный букет цветов и два фирменных пакета с изображенными на них яйцами Фаберже.
А цветы тоже партнеру передать? спросила я в трубку.
Цветы? Какие цветы? Ах цветы! Нет, это тебе, рассмеялся Макс. И еще там в пакете наши фирменные конфеты, к юбилею заказали. Обязательно попробуй, говорят, вкусные. Все, Марьяшка, объявили посадку. Целую. Будь осторожна. Я позвоню тебе из Мюнхена. И прости меня, гада, за хлопоты... Так передашь?
Передам, ответила я и, распрощавшись с любимым, повесила трубку.
Володя все еще топтался возле входной двери, не зная, куда пристроить цветы и пакеты.
Вот тут это... протянул он мне цветы. А здесь документы, он приподнял один пакет. А это вам. Второй пакет оказался чуть-чуть тяжелее первого. Еще бы. Там было аж три коробки конфет.
«Издевается, подумала я про Макса. Знает же, что я терпеть не могу конфет. Так аж три коробки всучил».
Всю дорогу до Лялькиного дома я молчала и думала о Фире. Куда же запропастился наш неугомонный старик? Что с ним случилось? В голову лезли самые ужасные мысли. А Лялька, напротив, находилась в приподнятом настроении и трещала, как заведенная.
Не бойся, Марьяшка, трындела она с заднего сиденья, найдем мы твоего Фиру. Из-под земли достанем.
Тьфу-тьфу-тьфу! плюнула я через левое плечо. Вот как раз этого и не надо.
Да я ж не в том смысле, хохотнула Лялька. Я говорю, что человек не иголка. Просто так пропасть не может. Вот приедем на место и во всем разберемся. Или ты меня не знаешь? Лялька вопросительно выгнула бровь.
Я от нее отмахнулась. Уж кого-кого, а Ляльку-то я как раз знала. И очень хорошо. С одной стороны, она из тех русских женщин, которые, как говорится, и коня на скаку... и еще там чего-то... То есть с ней можно и в огонь, и в воду, и в разведку... Но с другой стороны, беда заключается в том, что из всех наших разведок мы по ее милости, как правило, еле ноги уносим. У Ляльки просто талант вляпываться во всякие разные неприятности. То из-за нее мужики подерутся, то бабы... В смысле, бабы, конечно, не из-за нее, а из-за мужиков, которые из-за нее. А однажды Лялька сама подралась и не с кем-нибудь, а с милиционером. Тот, конечно, сам виноват скотина пьяная. Но кто ж в этом будет разбираться? В общем за годы нашей совместной дружбы головной боли от Лялькиных выходок я поимела по полной программе. Но сейчас я была даже рада, что еду именно с ней.
До Лялькиного дома мы доехали за пятнадцать минут. Хотели высадить отца у метро, но он увязался за нами до квартиры.
Помогу донести до машины Лерочкины вещи, заявил он.
Как будто она сама их не донесет. И что там, собственно, нести? Не пять же чемоданов она с собой возьмет. Мы же все-таки не в Монако и не в Ниццу едем. Зачем ей на Украине пять чемоданов? Однако отец оказался близок к истине. Оказавшись в своей квартире, Лялька заметалась по кладовым, антресолям и балконам. Она выволакивала на свет божий фонари, веревки, ножи, компасы и даже винтовку притащила...
Ты что, с ума, что ли, сошла? ахнула я, увидев винтовку. За границу с оружием!
А что? Оно зарегистрированное, невозмутимо бросила Лялька и продолжала метать в центр ковра всевозможные предметы, предназначенные для выживания в экстремальных условиях. При этом Лялька по-прежнему была одета в свой костюмчик от «Живанши», и это смотрелось более чем экстравагантно. Холеная особа в эксклюзивном прикиде с винтовкой наперевес.
Упаковав два рюкзака и одну дорожную сумку и переодевшись в джинсы и свитер, Лялька была готова к выходу.
Куртку захвати, бросила она мне, не лето все-таки. Теперь она уже раздавала распоряжения.
Вот так всегда. Дай палец отхватит всю руку. Ей разрешили со мной поехать, так она уже руководит всем процессом. Я сдернула с вешалки куртку и бросила ее подруге. Та засунула ее под мышку и, подхватив с пола большую дорожную сумку, выскочила из квартиры. Я последовала за ней. Сзади едва поспевал отец, нагруженный Лялькиными рюкзаками.
Зачем столько барахла набрала? недовольно буркнула я, глядя на ее поклажу. У меня все-таки малолитражка, а не автобус.
Лялька скептически глянула в мою сторону.
А мы на твоей «Чебурашке» и не поедем. Мне Борька свой джип с барского плеча кинул. Для нашего дела как раз подойдет. Почти что танк, только проворнее. А твою малютку во дворе оставим. У нас тихо, не бойся, ничего с твоей машиной не сделается.
Я уже и не пыталась возражать.
Мы поставили мой «Фольксваген» на прикол между трансформаторной будкой и чьей-то ракушкой, а все шмотки перегрузили в зеленый с лакированными боками «Судзуки». Взглянув на машину, я в очередной раз поразилась щедрости Лялькиного ухажера Борьки, точнее Бориса Григорьевича Сидорина. Мало того, что он Ляльку круглый год по разным заморским курортам возит, розами-мимозами заваливает, шубками да камешками самоцветными одаривает, так вот теперь еще и машина... А недавно ремонт в Лялькиной квартире сделал. Не сам, конечно. Своими руками Борис Григорьевич и гвоздя не вобьет. Его сильное место голова, интеллект то есть. И этим самым интеллектом Борис Григорьевич делает большие деньги. О-очень большие деньги. Второй год он уговаривает Ляльку выйти за него замуж, а та все отказывается. «Слишком уж Борька богатый, говорит, а богатые живут хорошо, но недолго. Так зачем зря на свадьбу тратиться? А нам с ним и так хорошо».