Галина Балычева Красота требует средств
ЛМарьяшка, ты ли это?! Какими судьбами? и кинулась меня целовать.
Я поначалу здорово растерялась. Кто бы это мог быть? Кто эта женщина, которая так энергично покрывает мое лицо своей дорогой помадой?
Дело в том, что эта экстравагантная дама целовала меня не так, как это нынче принято в светском обществе, едва прикасаясь щекой к щеке и имитируя губами поцелуй, а по-настоящему, по-русски, троекратно и с причмокиванием.
«Господи, боже мой, пронеслось у меня в голове, да кто же это?»
Я могла поклясться, что видела эту рыжеволосую красавицу впервые в жизни. Неужели у меня уже начался обширный склероз? А ведь мне еще всего только сорок. Или обширным бывает только инфаркт? Впрочем, что скрывать, первые звоночки-то уже были.
То бывало уйду из дома и забуду выключить плиту. И сын Степка, забегая с друзьями в перерывах между лекциями домой попить кофейку, а он учится в медицинском университете, который находится совсем рядом с нашим домом, частенько находил ее раскаленной докрасна. То забуду купить молока или хлеба. А то и того хуже: забуду, что все это уже купила и иду покупать по второму разу.
Но такого, чтобы я людей переставала узнавать, со мной пока еще не случалось. Впрочем, все приходит когда-нибудь. Пришло и это.
Марьяшка! дамочка отлепилась от моего лица и схватила за руки. Ты меня совсем не узнаешь?
Я растерянно улыбнулась. Нет, я ее не узнавала.
Я Лена Лысенкова. Мы с тобой до восьмого класса в одной школе учились. Ну, вспомнила?
Глупо улыбаясь, я продолжала пялиться на шикарную дамочку, никак не признавая в ней свою бывшую одноклассницу.
Ленку-то Лысенкову я, конечно же, помнила. Мы с ней действительно учились в одном классе, и она частенько давала мне списывать алгебру. В алгебре я была не очень сильна. Правда, потом она перешла в другую школу с медицинским уклоном и стала готовиться к поступлению в медицинский институт. С тех пор мы с ней больше не виделись.
Впрочем, нет, один раз я ее видела она тогда заканчивала второй мед. Но ничего общего между той полной нескладной брюнеткой с неправильным прикусом и черными собольими бровями и этой изящной, ухоженной и потрясающе стильно одетой женщиной не было. Ну совершенно ничего общего.
Хотя нет, вру. Кое-что общее все же было глаза. Прежними остались Ленкины глаза: карие, с густыми черными ресницами, такими густыми и такими черными, что казалось, будто Ленка подводит глаза черной тушью.
У нее еще в школе из-за этого были вечные неприятности с учителями. Они постоянно жаловались Ленкиным родителям, что их дочь приходит в школу с накрашенными глазами. При этом про брови они почему-то ничего не говорили.
А могли бы.
Потому что брови у Ленки были знатные: черные, густые и такие широкие, что к старости она обещала стать очень похожей на нашего незабвенного генсека Леонида Ильича Брежнева обладателя самых мохнатых бровей в мире. Ну не во всем мире, конечно, а только среди глав государств. И именно из-за этого сходства с бывшим генсеком Ленку в школе звали не Ленкой, а Лёнькой.
Теперь же вместо тех смоляных полумесяцев на Ленкином лице красиво изгибались изящные тоненькие темно-каштановые бровки.
В общем единственно узнаваемым в Ленке остались только глаза, да и те под воздействием дорогой французской косметики приобрели такую глубину и выразительность, что если бы Ленка сама не представилась, я бы ее даже по глазам все равно не узнала бы.
Ленка?! вытаращив глаза, ахнула я. Неужто это ты?
Что, невозможно узнать? усмехнулась она.
В общем да.
Ленка хохотнула.
Ну это не удивительно. Все-таки двадцать лет прошло. Много воды утекло. И естественно, все мы изменились. Впрочем, нет. Ты совершенно не изменилась. Как была тощей селедкой, так такой и осталась. Ничего тебя не берет. Господи, как же я тогда тебе завидовала, как мечтала иметь такую же, как у тебя, фигуру. Но увы. Ты ведь помнишь, какой я была?
Да, восторженно протянула я, ты очень сильно изменилась. Ты стала просто красавицей.
Ленка зарделась от удовольствия и еще крепче сжала мои руки. Потому что, какой женщине не приятно услышать такие слова? Да никакой. В смысле каждой женщине приятно лишний раз услышать, какая она красавица, умница и вообще лучше
всех.
Ты не представляешь, Марьяшка, как я рада тебя видеть, воскликнула Ленка. Ну просто безумно рада. Кстати, а что ты здесь делаешь? В смысле, как ты сюда попала? Туристы редко посещают подобные мероприятия. Или ты стала коллекционером?
Нет, я участник выставки, ответила я. Вон тех кукол видишь?
Я указала на стенд, где были расставлены мои работы, подготовленные как раз для этой выставки, придворные дамы и кавалеры времен короля Людовика XIV. Их внешний вид наряды, прически и все остальное в точности отражали моду того времени.
Это все мое, не без гордости сообщила я. А ты, наверно, коллекционер?
То, что Ленка может быть участником выставки, то есть сама делать кукол, я, конечно, не предполагала. Слишком уж у нее для этого был шикарный вид. Одни только солнечные очки от Гуччи, которые торчали у нее на голове, стоили столько же, сколько стоит одна какая-нибудь небольшая куколка, на изготовление которой у автора может уйти не один месяц.