На Киевское шоссе мы вырулили, когда уже начало темнеть.
К утру-то доедем? осведомилась Лялька. Как думаешь?
Доедем. Чего
ж не доехать? Тут всего-то каких-нибудь тысяча километров будет. А то и меньше. Как только от Москвы подальше отъедем, включай реверс, и полетели.
Лялька согласно кивнула и поддала газа. Однако на первом же посту нас тормознул гаишник и долго изучал .Лялькины, а точнее «судзукины», документы. Он внимательно рассматривал техпаспорт, доверенность, сличал цифры и буквы, пытался найти хоть что-нибудь предосудительное, но, не найдя ничего, все же отпустил нас с миром.
Семь минут потеряли, сказала я, когда мы отъехали от постовой будки. Если и дальше так пойдет, то мы не только к утру, но и к вечеру не поспеем. Надо было на «Фольксвагене» ехать. Меня практически никогда не останавливают. Мы с моей машинкой им не интересны.
Нас останавливали еще два раза, и даже Лялька, весьма лояльная ко всем выходкам гаишников, начала нервничать.
Вот гады, ворчала она. Когда я на раздолбанных «Жигулях» ездила, ни одна собака не цеплялась. А тут поди ж ты. Каждый свое урвать хочет. А точнее не свое.
Но к ночи ситуация изменилась к лучшему. Машин стало меньше, а гаишники спать полегли. Мы мчались на быстрокрылой Лялькиной «судзучке» и поминали щедрого Борюсю.
Хороший все-таки он мужик, сказала Лялька. Веселый и нежадный. Такую машину подарил! А я с ним поругалась...
Как поругались, так и помиритесь, ответила я. В первый раз, что ли? Милые бранятся только тешатся.
Это точно, согласилась Лялька. Приеду домой, обязательно помирюсь. Если, конечно, он будет меня об этом умолять, добавила она со смехом.
Кто не знает Ляльку, может подумать, что она легкомысленная и избалованная особа. Но это не так. Вернее, это так, но только до той поры, пока все вокруг тихо и спокойно. Но если же, не дай бог, с кем-то из Лялькиных друзей или родственников случается какая-то беда, куда что девается. К черту обрезается дорогостоящий маникюр, засучиваются рукава, и Лялька самолично, например, делает ремонт в квартире своей престарелой тетки, в доме которой прорвало трубу с горячей водой и залило четыре этажа. И пока другие соседи осаждают ЖЭК, требуя возмещения убытков, Лялька на свои кровные закупает побелку, краску, клей, обои. И клеит, красит, ремонтирует... За электрику она, правда, никогда не берется. Несмотря на то, что закончила технический вуз, природу электрического тока Лялька не понимает и поэтому его боится. Еще она боится тараканов и крыс, а больше, кажется, ничего и никого, а уж тем более жизненных трудностей. Вот, например, когда у Лялькиного брата, Олега, родилась двойня, а Машка, его жена, угодила в больницу с аппендицитом, Лялька тогда как мать-героиня выхаживала новорожденных малышей, да еще и со старшим пацаном управлялась. А старшему тогда аккурат год исполнился. Да и теперь она для своих троих племянников как вторая мать. Вечно кто-нибудь из них у нее ошивается. То она одного везет на море, то другому покупает коньки и кроссовки. А теперь вот старшенькому, Ваське, подарила свой не старый еще «Опель». Пусть, говорит, катается. В молодости такая игрушка в кайф. Это потом машина становится необходимым средством передвижения.
Мы ехали уже пять с половиной часов, и Лялька заметно подустала. Периодически я наливала ей из термоса кофе, но это мало помогало. Я и сама, если честно, очень хотела спать и время от времени начинала клевать носом. Наконец Лялька съехала на обочину шоссе и, заглушив двигатель, заявила:
Все, не могу больше засыпаю. Давай передохнем, поспим немного. А то недолго и до беды. Я вчера ночью почти не спала все с Борькой ругалась...
Всю ночь?
Ну не всю, конечно. В смысле ругались не всю, а не спали почти всю. Тьфу ты, плюнула Лялька, язык совсем уже заплетается. Давай съедем в лес и там переспим до утра.
Я посмотрела в черноту леса и поежилась. Трудно сказать, что страшнее остаться на дороге или углубиться в чащу. Я все-таки не такая смелая, как Лялька, и ночевать в лесу мне совсем не хотелось. Мне даже спать сразу расхотелось.
Я поведу, сказала я. Я совершенно не хочу спать. А ты забирайся на заднее сиденье и спи.
Еще чего, буркнула Лялька и съехала по грунтовой дороге в лес. Знаю я, как ты водишь. Угрохаешь мне машину, а она мне еще очень нравится. Не дам и не проси.
Вообще-то жадностью Лялька никогда не страдала. Может снять с себя хоть последнюю рубаху, хоть новенькую норку, но сегодня отчего-то развредничалась.
Ложись давай, скомандовала она и откинула спинку моего кресла. Оно мягко опустилось вниз и, сровнявшись с задним сиденьем, образовало вполне комфортабельное ложе. Вот тебе подушка и плед, протянула мне сверток Лялька. Устраивайся.
Потом она попыталась точно также откинуть спинку своего кресла,
но не тут-то было. Та откидываться не хотела. Лялька принялась отчаянно давить на все имеющиеся у кресла ручки и рычажки, но спинка стояла насмерть.
Вот черт, выругалась она. Что же у японцев водителям спать не полагается, что ли?
Она еще несколько раз попыталась привести спинку своего кресла в горизонтальное положение, но у нее так ничего и не получилось. Мне же надоело смотреть на ее мучения, и, выйдя из машины, я сказала: