- А может они еще живы? спустя некоторое время предположила я. Может, «скорую» надо было вызвать или хотя бы милицию? И вообще... Я засуетилась и завертелась на своем кресле. Как ты могла уехать с места аварии, не оказав пострадавшим помощь? Ты что, не знаешь первого правила, когда...
Лялька резко нажала на тормоз, и я опять приложилась головой о приборную панель.
Да что ж это такое сегодня? моему возмущению не было предела. Кто ж так водит?
Лялька совсем остановила машину и, повернувшись ко мне, серьезно заявила:
Я тебе точно говорю, что им уже ничем не поможешь. Если бы ты их видела... Лялька не договорила, и ее аж передернуло от воспоминаний. А если мы сейчас влезем в это дело, то поиски твоего драгоценного родственника отложатся на весьма неопределенное время. Ты этого хочешь?
Я неуверенно помотала головой. Конечно, я хотела как можно скорее добраться до Киева и найти Фиру. Но и проехать мимо пострадавших в аварии людей и даже не попытаться оказать им помощь... Все-таки это как-то бесчеловечно
Я неодобрительно покосилась на Ляльку и вздохнула.
Давай хоть в милицию позвоним, что ли, пробубнила я.
Лялька не ответила. Потом, правда, когда мы проехали уже километров пять, она все же буркнула:
Ладно, звони, только не называйся.
Я быстро вытащила мобильник, но в этот самый момент на горизонте замаячил пост ДПС.
Может, остановимся и скажем? спросила я.
Но Ляльку по-прежнему мучили сомнения. Она напряженно смотрела вперед на дорогу и молчала. Так она и промолчала, пока мы не проехали мимо гаишников. Мне ничего не оставалось, как только чертыхнуться и плюнуть в сердцах. А Лялька виновато произнесла:
Не злись, Марьяшка, но что-то у меня предчувствие какое-то нехорошее.
Какое? сразу же испугалась я. Ты думаешь, что с Фирой случилось что-нибудь серьезное?
Лялька помотала головой и, протянув руку к радиоприемнику, нажала кнопку. Оттуда сразу же загундосил голос Гарика Сукачева. Лялька еще пощелкала кнопками, попереключала каналы, но, не найдя ничего соответствующего ее нынешнему настроению, выключила радио
и повернулась ко мне.
Ну что ты, сказала она, ничего с твоим Фирой не случилось. Просто очередной дедов фокус. Сейчас приедем в Киев, а он как ни в чем не бывало сидит у тети Вики на кухне и плюшками балуется.
Лялька засмеялась, я тоже натянуто улыбнулась.
Когда мы добрались наконец до тетушкиной квартиры, все мое тело просто разламывалось на части от многочасовой неподвижности. А Лялька ныла, что умирает с голоду. Еще бы. Мы ведь со вчерашнего дня ничего не ели, только кофе пили и теперь были голодные, как волки, или, точнее, волчицы. Тетя Вика встретила нас в слезах. Впечатление было такое, будто бы она плакала, не переставая, несколько дней подряд. Все лицо ее опухло, а глаза превратились в маленькие щелочки.
Пропал! увидев нас в дверях, заголосила она, даже забыв поздороваться. Совсем пропал!
Слезы с новой силой хлынули из ее глаз.
Я обняла тетушку и прижала ее стокилограммовое тело к своей груди. Пока мы стояли, обнявшись и перекрыв своими телами проход в квартиру, Лялька, нагруженная сумками и рюкзаками, нетерпеливо топталась рядом. Протиснуться внутрь квартиры она не могла, а держать в руках и на спине тяжелую поклажу было уже невмочь.
Послушайте, не выдержала она наконец, слезами горю не поможешь. Да и не для того мы отмахали тысячу километров, чтобы убиваться здесь по пропавшему деду. Не плакать надо, а срочно приступать к поискам.
Лялька в сердцах бросила сумки на пол.
И вообще я есть хочу, сообщила она. Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.
При упоминании о еде у тетушки сразу же высохли слезы. Она даже в мыслях не могла допустить, чтобы рядом с ней кто-то был голодным, и, наспех поздоровавшись и расцеловавшись с нами, поспешила на кухню.
Лялька выучила характер тети Вики наизусть и всегда умела найти к ней подход. Еще в детстве, когда Лялька часто гостила у нас на даче, она быстро поняла, что, для того, чтобы тетя Вика забыла нас за что-нибудь отругать (а мы с Лялькой были страшными оторвами), нужно было просто прикинуться голодными. А пока тетя Вика нас кормила, она, естественно, забывала про все наши проказы. И мы частенько этим пользовались.
Вот и теперь тетя Вика, временно отложив страдания по Фире, помчалась на кухню готовить нам завтрак или даже обед, поскольку время уже приближалось к двум часам пополудни. И пока она возилась там с кастрюлями и сковородками, мы с Лялькой оккупировали ванную.
Приняв душ, умывшись и почистив зубы, мы почувствовали себя намного лучше. Теперь можно было поесть и сразу же приступать к поисковым работам.
Из кухни донесся тетушкин голос:
Идите сюда, мои хорошие, крикнула она. Я вас сейчас варениками накормлю.
Она выглянула из-за двери.
А может, сначала борща?
Мы с Лялькой вошли в кухню и уселись за круглый стол под льняной скатертью. Посередине стояло старинное голубое блюдо (его еще тетушкин покойный муж из Германии привез), на котором горкой высились свежеиспеченные пироги коронное тетушкино блюдо. Впрочем, у нее все блюда коронные. Кулинария тетушкина страсть. Вот поди ж ты, несмотря на страшное горе (Фира ведь пропал!), она тем не менее и борща наварила, и пирогов напекла, и вареников налепила. Горе горем, а любимую внучку пирогами встретила. Обожаю тетю Вику!