Что же касается юного Али Нура, то он поспешно удалился из комнаты Анис аль-Джалис, когда услышал крики двух маленьких невольниц. И он провел весь день вне отцовского дома и только с наступлением ночи пробрался к матери, в женское отделение, чтобы избежать встречи с визирем. И мать его, несмотря на случившееся, в конце концов поцеловала его и простила ему все; но она старательно укрыла его от отца, и ей помогли в этом все ее женщины, которые втайне завидовали Анис аль-Джалис в том, что она держала в своих объятиях этого несравненного оленя. И все в один голос советовали ему не попадаться на глаза разгневанному визирю. И таким образом, Али Нур должен был в течение целого месяца тайком пробираться по ночам в покои матери, куда его впускали женщины и куда с согласия его матери приходила также Анис аль-Джалис.
И вот однажды мать Али Нура, видя, что визирь менее озабочен, чем обыкновенно, сказала ему:
До каких же пор будет длиться гнев твой на нашего сына? О господин мой, поистине, мы потеряли невольницу, но разве ты хочешь, чтобы мы также потеряли и сына? Потому что если это положение продлится еще дольше, то сын наш Али Нур я чувствую это навсегда
покинет родительский дом, и мы будем скоро оплакивать единственного сына, плод чрева нашего!
И визирь, взволнованный ее словами, сказал ей:
Но что же мне сказать ему?
Она отвечала:
Сегодня проведи вечер с нами, и, когда придет Али Нур, я помирю вас. И вначале ты притворишься, что желаешь наказать и даже убить его, но закончишь тем, что дашь ему в жены Анис аль-Джалис, потому что Анис аль-Джалис по всему, что я могла заметить в ней, исполнена всех совершенств. И она любит Али Нура, и мне известно также, что Али Нур любит ее. Впрочем, как я уже говорила тебе, я возвращу тебе те деньги, которые ты заплатил за Анис аль-Джалис.
И визирь послушался совета своей жены, и, как только Али Нур вошел в комнату своей матери, отец бросился на него и повалил его на землю и занес над ним нож свой, как будто собираясь убить его.
Тогда мать бросилась, как будто защищая сына, и закричала:
О, что ты задумал?
И визирь воскликнул:
Я хочу убить его!
Тогда мать сказала:
Он раскаивается в своем поступке.
И Али Нур сказал:
О отец мой, неужели ты хочешь принести меня в жертву?
Тогда визирь сказал со слезами на глазах:
Но как же у тебя, о несчастный, хватило духу лишить меня моих денег и, быть может, даже жизни?
И Али Нур сказал:
Послушай, о отец мой, что сказал поэт:
И отец его сказал ему:
О сын мой, почему ты не сказал мне, что действительно любишь Анис аль-Джалис и что с твоей стороны это не мимолетный каприз, как все твои похождения? Если бы я знал, что ты готов воздать должное нашей Анис аль-Джалис, я не задумался бы принести тебе ее в дар.
И Али Нур отвечал:
Конечно, о родитель мой, я готов исполнить свой долг относительно Анис аль-Джалис!
И визирь сказал ему:
В таком случае, дорогое дитя мое, если ты желаешь, чтобы мое благословение никогда не покидало тебя, ты должен обещать мне, что никогда не вступишь в законный брак с другой женщиной, кроме Анис аль-Джалис, что ты никогда не будешь дурно обращаться с ней и никогда не избавишься от нее продажей.
И Али Нур отвечал:
Клянусь тебе жизнью нашего пророка и священным Кораном не брать, пока будет жива Анис аль-Джалис, другой законной жены, никогда не подвергать ее дурному обращению и никогда не продавать ее!
После этого весь дом предался радости, и Али Нур мог свободно обладать Анис аль-Джалис, и он продолжал жить с ней в полном счастье еще целый год. Что касается султана Сулеймана эль-Зейни, то по воле Аллаха он совсем забыл о десяти тысячах динариев, данных им визирю Фадледдину на покупку прекрасной невольницы. И злой визирь Бен-Сауи не замедлил узнать всю правду, но он еще не решался донести обо всем султану, хорошо зная, что визирь, отец Али Нура, пользуется любовью и уважением султана и всего населения Басры.
Между тем визирь Фадледдин отправился однажды в хаммам и поторопился выйти раньше, чем просохла выступившая на нем испарина, и так как в это время на дворе сильно переменилась погода, то он схватил серьезную простуду
и принужден был лечь в постель. И состояние его все ухудшалось, и он не смыкал глаз ни днем ни ночью и дошел до такого истощения, что превратился в тень прежнего человека.
Тогда он решил не откладывать больше исполнение последнего долга и призвал к себе своего сына Али Нура, который не замедлил явиться и с глазами полными слез стал между рук отца.
И визирь сказал ему:
О дитя мое, всякое счастье имеет свои пределы, и всякое имение свои межи, и всякий вексель свой срок, и всякая чаша свой горький напиток. И сегодня дошел до меня черед осушить чашу смерти.
И после этих слов он произнес следующие строки: