ПлюмованиДюманеверилисвоим глазам.Повар,наблюдаяза этим
лукулловымпиром[52],которыйдлился, правда,неболеепяти
минут, перешел от удивления к изумлению и наконец просто остолбенел.
Слышно было, как онбормотал: "Это не человек,это колодец бездонный,
пропасть,просто прорва какая-то. Язнаю только одногообжору, способного
проглотитьтакое количество пищи,--этомояпечь". Потом,обратившись к
эскимосу, вытиравшему руками лоснящееся от жира лицо, сказал:
-- Послушайте-ка, господин Унтель, я хотел бы забрать вас с собой после
экспедиции. Мы пойдем в один из техресторанчиков,гдеза тридцать два су
можновволю поесть. Держу пари, выбудете иметьуспех, а хозяинокажется
просто ошарашенным.
ДостойнейшийУжиук, как будто поняв и оценив предложение провансальца,
улыбнулся и,согласно кивнув головой,протянулему свою измазаннуюжиром
лапу. Затем, заприметив свободное местечко, улегся между скатанными тросами,
закрыл глаза и принялся храпеть.
Темвременем "Галлия",держакурсна северо-запад, вышла иззалива
Мелвилла.
Море еще неосвободилось ото льда, но дрейфующие ледяные глыбы ужене
были спаяны между собой. Немноговышеначался ледоход. Издалека показались
огромные айсберги. Их некогда острые вершины слегка притупились, подтаяв под
действием незаходящегосолнца. Айсберги уже не были такими угрюмыми, какв
прежниехолодные дни, онинапоминали выпуклые,совсемнеопасныесвиду
холмы.Чувствовалось,чтоониразмягчаются,теряяугловатыерезкие
очертания. Дажесюдапроник свежийаромат весны,парящей над арктической
пустыней. Оподножиядрейфующих льдов, напоминающих сверкающие драгоценные
камни,сшумом разбивалисьбирюзовыеволны,пенясьикурчавясь белыми
барашками. Нафоне ярко-лазурного неба странно, почти не подчиняясь законам
перспективы, выделялисьогромные голубоватыеглыбы. Настоящая бело-голубая
симфония,которая,правда, привелабывотчаяниемногиххудожникови
заставила бы возмущатьсянашу публику, привыкшуюк совсем другим пейзажам.
Ничего,где бымог отдохнутьилирассеяться взгляд, везде--гнетущая,
утомляющая монотонность, не лишенная, однако, своеобразногоочарования. Эта
живаякартинапостояннодвигалась,меняясь каждую минуту,как будтоее
заново составляли из одних итех же элементов, и при этом всегда оставалась
похожейнасебясаму.Времяотвременисейстранныйзыбкийпейзаж,
переливающийсяперламутровымблеском нафоне сапфировогонеба, несколько
оживлялся. Вот, внезапно захваченная водоворотом, опрокинулась целая ледяная
гора, затем вновь всплылаи стала продолжатьсвое неизменноемедлительное
движение.Иногдаот айсберга откалывался ледяной пласт и с едва различимым
легким плеском падал в воду.
Любуясьскользящимипо небеснойлазури пушистымибелыми облаками --
детьми густых северных туманов, невольно переводишь взгляд на голубые волны,
усыпанные сверкающими как драгоценные камни льдинами, испрашиваешь себя --
реальна ли эта картина или все, что вокруг -- лишь игра воображения.