-- Глупости ты говоришь, Фриц!А еще мужчина! И званиеимеешь. Другим
должен пример подавать.
-- Ты, видно, не знаешь, что такое жажда, Геник...
-- Я жажды не знаю? -- вскричал боцман, оскорбленный до глубины души.--
Я? Старый морской волк?!Да навсем флотевряд ли сыщется матрос, столько
раз умиравший от жажды!
-- Я не про такую жажду говорю! Проболезненную, как при лихорадке. Ее
невозможнотерпеть,хочется прокусить кожу и пить собственную кровь... Или
убить кого-нибудь, только бы глотнуть каплю...
-- Возьми моюкровь, если хочешь... Мне не жалко... А еще лучше -- мою
порцию водки, только не делай глупостей.
-- Нет, на это я ни за чтоне соглашусь,-- возразил эльзасец, тронутый
до глубины души.
--Пожалуйста, не отказывайся. Я на все готов для тебя...Опять ты за
свое!-- вскричалбоцман, увидев, чтоФриц с жадностьюпроглотил одну за
другой две полные горсти снега.
-- До чего здорово! -- с восторгом заявил Фриц.
-- Заболеешь! Это уж точно!
-- Как может повредить снег! Такой вкусный!
-- Делай как знаешь. Ты не ребенок. Отдашь концы -- будешь сам виноват.
На полюсе жажда мучительнее, чем в Сахаре. Там совсем нет воды. А здесь
вездеснег! Как неподдатьсяискушению,неутолитьжажду?Нозаэто
приходится платить дорогой ценой. Во рту и горле появляется отек. Он нередко
приводиткудушению.Дрожьбьет,как прилихорадке.Так случилось и с
Фрицем. Он едваволочилнепослушные ноги,лицо покраснело, глаза налились
кровью, из запекшихся губ вырывались хрипы.
Сделав над собойусилие, он прошел ещес сотню шагов и едва неупал.
Тянувший бечеву рядом с ним Геник обернулся к Бершу:
-- Прикажите остановиться!
-- А что случилось, Геник?
-- Мой друг едва стоит на ногах.
-- Стой! -- скомандовал офицер.
КакразвэтотмоментФрицчто-топробормоталиупалнаруки
подхватившего его боцмана.
-- Беги к доктору, Курапье! Живо! Одна нога здесь, другая там...
-- Есть!
-- Скажи, что машинист заболел и нуждается в помощи!
Матрос со всех ног помчался клодке, которую тянул доктор, парижанин и
Дюма, и сообщил о случившемся.
-- Иду! -- сказал Желен,схватил ящичек с медикаментами и обратилсяк
коку: -- Доложите капитану, что у нас появился первый больной.
Всегда спокойный врач не мог унять дрожь, когда увидел Фрица.
Губыу несчастного потрескались и почернели, на нихзапекласькровь.
Язык распух, как у тифозного, искаженноегримасойлицо приобрело землистый
оттенок, глаза остекленели,потелу пробегали судороги, изо рта вырывались
какие-то бессвязные звуки.
Капитан оставилшлюпку ипоспешил к Герману, к которомупитал особую
симпатию. Взглянув нанего, де Амбрие побледнел истревогой посмотрел на
доктора.