Кроме того, она, вероятно, не знала способа себя контролиро-вать. Найдись в тот момент кто-то гораздо сильнее ее, кто ловко вспорол бы ее плоть, выпустив эго наружу, он наверняка принес бы ей облегчение. Она отчетливо просила о помощи.
Но вокруг не находилось никого сильнее, а я в те молодые годы вообще не задумывался о таких вещах. Просто злился, и все.
Если по какой-то причине (а чаще без причины) она хотела кого-нибудь ранить, перед ней оказывалась бессильной даже королевская рать. Искусно выбирая в толпе несчастную жертву, она заманивала ее в тупик, припирала к стенке и, словно разминая толкушкой вареный карто-фель, красиво растаптывала. На поле боя оставался труп не толще папиросной бумаги. Пожалуй, она и вправду обладала нешуточным талантом.
Она не была особенно логична или красноречива, просто умела мгновенно нащупать эмо-ционально слабое место собеседника. Затем, затаившись, словно дикий зверь, выжидала удоб-ный момент и, вонзившись в мягкое горло жертвы, разрывала его. Зачатую ее аргументы были напрочь лишены логики, и она просто ловко обводила нас вокруг пальца. Позднее, по неспеш-ном размышлении, и сам обманутый, и те, кто наблюдал сцену со стороны, никак не могли взять в толк, как какая-то мелочь могла предопределить исход битвы, но в минуту сражения она так ловко вцеплялась в слабое место противника, что тот не мог даже дернуться. В боксе это называется «сделать» – дальше остается только распластаться на ринге. Она ни разу не поставила в такое положение меня, но мне иногда приходилось наблюдать зрелище со стороны. Это была не дискуссия, не спор и даже не ссора. Перед нами разворачивалась самая настоящая кровавая психологическая бойня.
Именно эта ее черта, так ненавидимая мной, вызывала восторг у большинства окружающих мужчин. Оттого что ее считали талантливой, это качество ее характера только набирало обороты. Порочный круг. Замкнутый круг. Как в «Сказке о маленьком черном Самбо», где три тигра гоняются друг за другом вокруг пальмы, пока не превращаются в масло.
Мне, к сожалению, неизвестно, как оценивали ее другие девочки в тусовке, что они о ней думали. Я немного дистанцировался от их компании, общался, так сказать, на правах визитера, и девочки со мной не откровенничали.
Объединенная любовью к лыжам, эта странная компания сложилась из студентов трех университетов. Во время зимних каникул они все вместе выезжали на лыжные базы, а в осталь-ное время года совместно тренировались, выпивали или купались в море на побережье Сёнан. Их было человек двенадцать или тринадцать – аккуратненькие, милые, внимательные. Между тем я не помню лица ни одного из них. Все двенадцать или тринадцать лиц расплавились в моей голове, словно растаявший шоколад, слипшись в целостный образ. Не стоит и пытаться разделить его. Только она, конечно же, стоит особняком.
Я совершенно не интересовался лыжами и оказался в тусовке благодаря бывшему одно-класснику – так вышло, что целый месяц я жил у него дома. Меня приняли в компанию и стали считать своим. Думаю, не последнюю роль сыграло мое умение подсчитывать очки при игре в маджонг, но, надо признать, все они были со мной чрезвычайно милы и даже пригласили пойти с ними в лыжный поход. Я ответил, что мне нет дела ни до чего, кроме качалки, и отказался от их предложения – теперь мне кажется, что так говорить не стоило. С их стороны это было вполне искреннее участие. Не следовало говорить, что жимы интересуют меня гораздо больше лыж, даже если так оно и было на самом деле.
Помнится, приятель, у которого я жил, всегда был от нее без ума. Не мудрено – от таких, как она, большинство мужчин теряют голову. Думаю, встреть я ее при других обстоятельствах, и сам бы влюбился с первого взгляда. Описать ее красоту словами сравнительно просто. Чтобы представить ее характер, достаточно выделить три момента: (а) выглядит мудрой, (б) полна жиз-ни, (в) кокетлива.
Невысокая и худенькая, удивительно пропорциональная, она казалась до краев наполнен-ной энергией.