Невысокая и худенькая, удивительно пропорциональная, она казалась до краев наполнен-ной энергией. Глаза сияют. Губы сжаты в упрямую линию. Когда обычно угрюмое выражение ее лица сменялось улыбкой, пространство вокруг нее мгновенно смягчалось, казалось, произошло настоящее чудо. Мне был неприятен ее характер, нравилась лишь улыбка. Да и как она могла не нравиться? Когда-то давно, еще в школе, в учебнике английского я вычитал такое выражение: «в плену весны – arrested in a springtime», – ее улыбка оставляла именно такое ощущение. Разве станешь ты критиковать теплый и солнечный весенний уголок?
У нее не было постоянного парня, и все трое мужчин в компании (включая, естественно, моего друга) были к ней неравнодушны. Никого не выделяя, она, в зависимости от ситуации, ловко жонглировала всеми троими. Те, в свою очередь, не толкались локтями, во всяком случае явно, жили дружно и мило, что никак не укладывалось у меня в голове. Так или иначе, это была их проблема, ко мне она не имела никакого отношения. Не стану же я вмешиваться в их дела по каждому поводу.
Мне она сразу не понравилась. Я прекрасно разбирался в избалованности и сразу понял, насколько сильно ее испортили в семье. Баловали, хвалили, защищали, заваливали подарками. Но проблема была не только в этом. Ребенка портят не баловство и карманные деньги. Главное – кто возьмет на себя ответственность оградить его от восприятия зрелых и витиеватых взрослых чувств. Если окружающие боятся взять эту ответственность на себя, стараясь быть с ребенком добренькими, он наверняка вырастет испорченным. Как обнаженное тело под мощным ультрафиолетом на пляже в горячий летний полдень, так и еще мягкое, едва народившееся на свет детское эго получает необратимые ожоги. Вот в чем основная проблема. Ну а баловство и неограниченность в деньгах-это лишь сопутствующий второстепенный фактор.
По правде сказать, я ужасно устал во время нашей первой встречи, когда, перекинувшись с ней парой слов, некоторое время просто наблюдал со стороны за ее речью и поведением. Даже если причина была не в ней, а в ком-то другом, она не должна была так поступать. Даже если допустить, что форма человеческого эго в большей или меньшей степени всегда искривлена, ей все равно следовало бы приложить определенные усилия. С тех пор я не то чтобы избегал ее, но старался держать дистанцию.
Говорили, что она родом то ли из префектуры Исикава, то ли еще откуда-то из тех мест и ее семье со времен Эдопринадлежит элитная гостиница в традиционном стиле. У нее был старший брат, но из-за большой разницы в возрасте она росла практически единственным ребенком в семье.
Отличницу и красавицу, в школе ее, конечно же, обожали учителя и уважали одноклассники. Все это я услышал из третьих уст и не знаю, насколько информация соответствует истине, но звучит вполне правдоподобно. Помимо прочего, с малых лет она обучалась игре на фортепиано и в этой области тоже добилась определенных успехов. Однажды в гостях у кого-то из наших я слышал, как она играет. Не настолько хорошо разбираясь в музыке, чтобы судить об эмоциональной глубине исполнения, могу лишь сказать, что манера ее игры была удивительно отрывистой и она ни разу не сфальшивила.
Ей прочили поступление в музыкальный университет и карьеру профессиональной пиани-стки, но она, вопреки ожиданиям, с легкостью забросила фортепиано и поступила в художест-венный университет. Здесь она начала изучать дизайн и технологию окрашивания кимоно. Шес-тое чувство, выработавшееся у нее из-за того, что с детства ее окружали старинные кимоно, позволило ей и в этой, совершенно неизведанной для нее области продемонстрировать незаурядные способности. За что бы она ни взялась – всегда добивалась результата выше среднего уровня. Лыжи, яхты, плавание – что бы ни подбросила ей судьба, все она делала прекрасно.
Из-за этого никто не мог толком распознать ее недостатков. Отсутствие снисходительности считали следствием художественной натуры, склонность к истеричности – результатом несвойственной другим особой чувствительности.