Сообщение о смерти супруга в войне с турками Анна Даниловна восприняла «достойно». Безутешной красавицей-вдовой она трогательно плакала у гроба, принимая соболезнования от столичного дворянства.
Спустя год, выполнив долг перед усопшим мужем и обществом, Анна Даниловна сняла траурный наряд и с наслаждением погрузилась в привычный вихрь столичной жизни, наполненный сплетнями и интригами.
В Дубровицы она приезжала редко, чаще летом, когда столичная жизнь замирала и все разъезжались за город.
– Что говорят при дворе? – с любопытством осведомилась Ксения Дмитриевна.
Анна Даниловна красивым жестом руки поправила замысловатую прическу:
– Ах, Ксенюшка, с начала года все обсуждают только одну новость: государыня озабочена сватовством старшего внука Александра. Все гадают, кому в Европе выпадет честь породниться с русским императорским домом? Александр хорош собой, и он – будущий наследник престола. Ходят слухи…, – Анна Даниловна перешла на шёпот, будто их кто-то мог услышать, – что императрица хочет лишить сына, великого князя Павла, права наследовать престол в пользу старшего внука.
И тут же отпрянула назад и продолжала обычным голосом:
– Мне сказали по секрету, что на поиски невесты Екатерина отправила в Европу Николая Петровича Румянцева. Поскольку он является посланником при Германских дворах, не трудно догадаться, что невесту Екатерина ищет среди немецких родственников. А ещё перед отъездом в личной аудиенции императрица намекнула Румянцеву, чтобы он обратил особое внимание на дочерей наследного Баденского принца Карла-Людвига и его супруги Амалии. Их дочери, говорят, славятся хорошим нравом, красотой и здоровьем. А дочерей у них четыре. Две младшие ещё совсем крохи, а вот две старшие могут заинтересовать нашего красавца-жениха.
Анна Даниловна отхлебнула кофе и продолжила:
– Ну а вторая новость, о которой в прошлом месяце возвещали пушечные залпы, это то, что великая княгиня родила седьмого ребенка. Она плодовита, как кошка, и её бесконечные беременности – это вечный предмет для шуток при дворе императрицы. Павел меняет фавориток, а она упорно умудряется рожать ему каждый год!!
Анна Даниловна, довольная собой, умолкла, давая свояченице «переварить» столичные новости, и обернулась на смех в глубине сада. Варя с Надей и Сашей играли в жмурки, завязав Сашке глаза, и с визгом бегали вокруг, коварно пытаясь заманить его в заросли крапивы.
– Ах, как же они выросли! – умилённо заметила Анна Даниловна. – Александр стал настоящий кавалер. А Варя с Надей – барышни, невесты, – она на минуту умолкла, обдумывая что-то, и вдруг изрекла, – А ведь мне, пожалуй, сообразно государыне Екатерине, следует озаботить себя той же задачей! Пора искать Варваре жениха. Я непременно этим займусь! Кандидатов в Петербурге предостаточно, главное – не прогадать.
– Ты посмотри на неё, – кивнула в недоумении Ксения Дмитриевна, – Какая из неё невеста? Она же ещё ребёнок! Босиком бегает, дурачится, ногти грызёт!!
– Это она здесь дурачится. А вот я увезу её в столицу, приодену, выведу в свет. И получится из неё такая барышня – кое-кто и голову потеряет!!
1792 год август
на дороге недалеко от Пскова
Кортеж из трёх карет двигался медленно и лениво. Лошади устали. После недавнего дождя дороги развезло и кареты кидало из стороны в сторону. Парило. Влажная духота утомляла, а мерное стрекотание кузнечиков навевало сон. Возница авангардной кареты натянул поводья:
– Тпру-у-у! – и, обернувшись назад, обратился к невидимому пассажиру, – Евграф Федотович, надобен отдых! Лошади устали.
Из кареты высунулось бледное лицо молодого офицера Комаровского и возмущенно забормотало простуженным басом:
– Какой, к лешему, отдых?! Ты обещал, будем в городе поутру! Уже полдень. А кругом лес. Мало, что задержались на два дня на постоялом дворе, куда ты нас завёз, когда сломалось колесо! Я промок насквозь, бегая по захолустью в поисках кузнеца, и в результате остался без голоса! Где Псков?? Я тебя спрашиваю!!
– Ваше благородие, – жалостно заканючил возница, – Не извольте гневаться. Я этих мест не ведаю. Мы все больше по Новгородской губернии…
– Убью мерзавца! – закашлялся тот, – Где Онисим?
– Спит, притомился; вторые сутки без сна управлял.
– Будить!! Немедля!! Вы что, леший вас всех задери, не соображаете, кого мы везем?! Екатерина Алексеевна с меня три шкуры спустит!!
– Сейчас, барин, не извольте гневаться, – возница помчался на розыски Онисима.
Тот явился, мятый и заспанный. Огляделся спросонок. Затем они вдвоем отбежали от кареты вперёд по дороге, суетливо принялись что-то обсуждать, размахивая руками, видимо, пытаясь определить направление.
Евграф Федотович Комаровский, глядя на это, застонал, выполз из кареты и проворчал с обреченностью:
– Ну, всё, это надолго…
Прошлёпал по грязи до следующей кареты и учтиво постучал в дверцу, мгновенно натянув на лицо подобие приветливой улыбки. Произнёс по-немецки:
– Ваши высочества, остановка. Не изволите отдохнуть, прогуляться, полюбоваться красотами Псковских лесов?
Занавеска распахнулась, и в окне кареты появились два девичьих личика:
– Ой, Лизхен, а дождь уже кончился!
– Смотри, сколько цветов! Прогуляемся?
– Охотно!
Комаровский сделал приказной жест. Тут же двое кавалергардов из сопровождения, распахнули дверцу кареты и на руках перенесли барышень через грязную дорогу, опустив атласными туфельками в траву.
– Как здесь хорошо и красиво, правда, Лиз? – сказала Дороти, венчая голову сплетённым венком из лесных цветов. – Посмотри, мне идёт?
– А мне? – Лизхен тоже надела на себя венок, пестрящий ромашками.
– Ты просто лесная фея! – сказала Дороти, заботливо поправляя сестре выбившиеся из-под венка кудряшки. – Я уверена, что Александр должен выбрать именно тебя. Скажи, тебе хотелось бы этого?
– Не знаю, – задумчиво произнесла она. – Я сначала должна его увидеть.
– На портрете он такой красавец! – восхищенно вздохнула Дороти. – Давай ещё посмотрим!
Они вынули из дорожной сумки миниатюрный портрет великого князя Александра Павловича, привезённый Румянцевым.
– Он определенно хорош! У него такие чистые голубые глаза. Признайся, Лиз, ты хотела бы выйти за него замуж?
– Эти мысли не дают мне покоя, – согласилась Лизхен. – Нынче я даже видела сон.
– Какой? Расскажи!
– Мне приснилось, что я сижу у окна в высокой каменной башне. А внизу прекрасный юноша на белом коне. Он машет мне рукой. И я понимаю, что он приехал, чтобы спасти меня из заточения…
Неожиданно со стороны дороги послышалось конское ржание. Сестры поднялись из высокой травы. И Дороти весело рассмеялась:
– Ой, смотри-ка, сон в руку! Вот тебе и юноша на белом коне!
– Сударь! Сударь, стойте!! – Комаровский кинулся навстречу всаднику.
Юноша, совсем мальчик, но с уверенной выправкой наездника, послушно остановил коня. Евграф Федотович схватил его за стремя:
– Вы местный?
– Да.
– Слава Богу! Сударь, помогите!! Я поверенный в делах императрицы Екатерины Алексеевны, нахожусь при исполнении государственно-важного поручения. Сопровождаю высоких гостей в Петербург. Наша следующая остановка должна быть в Пскове, но направляющий, по всей видимости, сбился с пути.
Юноша обвёл взглядом кортеж. Лошади, упряжь, кавалергарды в сопровождении и одежда самого Комаровского, – все говорило о небывалой роскоши и высоком положении господ. Почувствовав ответственность, мальчик приосанился в седле и обстоятельно доложил:
– Ваше направление, сударь, немного отклонилось от намеченного пути. Чтобы попасть засветло в Псков, Вам надлежит вернуться к развилке и повернуть налево.
– Вот леший! – осевшим голосом выругался Комаровский на возницу. – Выпорю бездельника! Онисим!! Разворачивай лошадей…